Она покосилась на меня.
– Вы так говорите, но...
– Вас беспокоит, что я мог узнать что-то еще?
Может быть, она покраснела, а может быть нет – черт бы побрал допросы при свете свечей!
– Не знаю... Мистер Макби утверждал, что вы взяли пакет, который был у Март... у мистера Фенвика...
– А я хотел спросить вас, зачем он брал этот пакет с собой во Францию?
Дрейпер торопливо вставил:
– Вы не обязаны отвечать. Ни слова.
– Скоро я вами займусь, а пока ведите себя прилично, заметил я.
– Да пошли вы подальше!
Как раз в этот момент подоспел буфетчик и они оба жадно накинулись на выпивку. Поймав мой взгляд, Мэгги на мгновение смутилась. Возможно, вспомнила нашу первую и последнюю встречу, когда напилась в стельку.
– Зачем Фенвик поехал во Францию?
Но тут подоспел пожилой официант, чтобы принять заказ – черт бы побрал допросы во время еды! Я выбрал креветок под соусом и половинку омара на гриле – в конце концов до рыбного рынка у причала было не больше четверти мили. К тому же мои расходы тоже покрывал заказчик.
Когда официант отошел, я взглянул на Мэгги.
– Ну?
Но у нее было время подумать, в результате она лишь качнула головой и пожала плечами.
Я повернулся к Дрейперу.
– Фенвик недавно пользовался услугами агентства Херба Харриса, так?
– Нет.
– Слишком быстрый ответ, – хмыкнул я. – Вернее было бы сказать: "Не знаю". Откуда вам знать, за какую работу берется ваш шеф? Ведь почему она обратилась именно в ваше агентство? Вполне естественно, к вам уже обращался ее прежний начальник. Так что именно ваше агентство расследовало для Фенвика?
Мэгги испуганно взглянула на Дрейпера, но тот вытащил изо рта изжеванную сигару, смахнул прилипшую к губам табачную крошку и буркнул:
– Я уже говорил – иди куда подальше...
Я грустно покачал головой.
– Пожалуй, все-таки придется поговорить с Хербом.
– Встречал я разных гнусных зануд...
– Вам повезло. Продолжайте.
Он снова сунул в рот сигару, взглянул на Мэгги и пробурчал:
– Его шантажировали. Он хотел, чтобы мы выяснили, кто.
– Чем шантажировали?
Дрейпер пожал плечами и заговорил спокойнее и увереннее:
– Он не сказал. Мол, это что-то личное и не имеет отношения к бизнесу.
– Были какие-то письма, записки?
– Нет, все переговоры шли по телефону.
– Тогда трудно за что-то зацепиться.
– Вот здесь вы правы. Ни черта мы не добились.
Нам подали закуску, и я понял, что насчет рыбного рынка не ошибся. Чувствовался вкус не только соуса, но и самих креветок. Можете представить?
Некоторое время я ел молча, потом спросил Мэгги:
– Так чем же его шантажировали?
Мэгги напряглась, и я понял, что она знает правду. Пиковая ситуация. Но я повторил:
– Чем?
Дрейпер, подпершись локтем, с любопытством смотрел на нее.
Я еще раз повторил вопрос.
Она ответила так, словно ей хотела избавиться от нищего или коммивояжера:
– Надеюсь, вы не думаете, что я стану обсуждать частную жизнь мистера Фенвика с простым... простым телохранителем?
Я стерпел, сосчитал до трех и ответил как можно резче:
– Да с чего, черт возьми, вы вообразили себя единственной наследницей покойного страховщика Мартина Фенвика? Ведь кроме маленькой и глупой секретарши, похожей на влюбившуюся в учителя школьницу, у него остались жена, сын, партнеры, друзья! И многие из них желают знать, почему его отправили на тот свет – даже если вам на это наплевать!
Неплохо я сыграл, очень неплохо. Возможно, в Ла Скала получалось и лучше, но уж в гриль-баре отеля "Норге" – никогда. За ближайшими столиками стали бросать в мою сторону ледяные взгляды, а пожилой официант, привстав на цыпочки, уже шагал к нам, надеясь, что я замолчу, прежде чем ему придется меня успокаивать.
Даже Дрейпер, явно ошеломленный моей вспышкой, принялся меня успокаивать.
– Эй, приятель, остынь...
Я набросился на него:
– Сам остынь, если не хочешь, чтобы тебе к черту вышибли мозги!
Похоже, в ситуации произошел перелом. После многолетней практики в допросах я не всегда могу сказать, насколько искренним бывает в таких случаях мой гнев. Но сейчас ни у кого не возникло на этот счет никаких сомнений.
Мэгги вспыхнула, в глазах блеснули слезы. Она залпом допила свой джин.
– Ну ладно, ладно. Это было... мы с ним... были любовниками. – Она покосилась на меня и снова опустила глаза в тарелку.
Дрейпер задумчиво смотрел на нее, видимо прикидывая свои шансы, которые, на мой взгляд, не превышали единицы на бесконечность в квадрате.
– Ладно, поверим на слово. Такие вещи случаются, – сказал я, хотя подумал, что это бывает совсем не так часто, как кажется. Как правило начальники предпочитают не заводить романов со своими секретаршами, ведь это превращает деловые отношения Бог весть во что и советом управляющих не одобряется. Такого начальника вполне могут отправить руководить филиалом где-нибудь в Гренландии.
И, разумеется, тут появляется слишком много возможностей для шантажа.
– Но это не снимает вопроса, чем они его шантажировали, сказал я. – И что хотели получить.
Едва договорив, я сразу понял, какую ляпнул глупость. От изумления глаза Мэгги так широко раскрылись, что вытекли сразу все слезы.
– Но вы-то должны это знать? Ведь это находится у вас.
Так, теперь времени терять нельзя.
– Что он вам говорил об этой вещи?
– Ну, что она – важная улика по делу о страховке.
– Вы можете ее описать? – чертова хитрюга!
– Я никогда ее не видела. Думаю, ему ее прислали прямо домой – на квартиру.
А между тем в его квартире нет никаких признаков ни самой вещи, ни касающихся ее писем. Или их забрали те, кто меня опередил?
– Он не говорил, что за страховка – по какому судну?
– Нет, я ничего не знаю.
Вот это уже неправда, дорогая – тут меня не проведешь.
– Вам не приходилось печатать каких-то бумаг по поводу этой страховки?
– Нет.
– Ваш Фенвик был не слишком разговорчив в койке, верно?
Ее глаза опять наполнились слезами. Дрейпер косо глянул на меня.
– Ну, это вы того... нужно знать меру.
И я с ним был почти согласен.
Тут пожилой официант подвез на специальной тележке следующее блюдо и пожелал от имени администрации приятного аппетита, подозрительно поглядывая на меня. У него уже сложилось известное мнение о Дрейпере. А после моего бурного соло я тоже, видимо, пал в его глазах.
Но его мнение обо мне нисколько не испортило вкуса омара. Вкус белого упругого мяса, политого золотистым маслом, был простым и естественным, как миллион долларов. Когда я в состоянии позволить себе заказать омара, то делаю это с особым удовольствием и не забываю при этом о сыре и соусе карри. Но очень часто то, что мне приносят, сильно смахивает на остатки от прошлогоднего банкета.
Должно быть, прочитав это по моему лицу, Дрейпер вдруг спросил:
– Вы что же, всегда заказываете омаров?
– Нет, только если клиент покрывает все расходы. – Я посмотрел на Мэгги, ковырявшую филе морского языка. – Забыл спросить: а каким образом Фенвик получил эту улику? Кто, вы сказали, прислал ему эту вещь?
– Я ничего подобного... – Под косым взглядом Дрейпера Мэгги лихорадочно стала припоминать, что она только что сказала. – Ему прислали это из Норвегии. Думаю, из Бергена.
– Вы имеете в виду Стэна?
– Я... я...
Мы с Дрейпером сразу поняли, что речь именно о Стэне. И Мэгги пришлось это признать.
– Вы уже знаете? Это и есть тот человек, с которым вы хотели встретиться? И что же он сказал?
– Стэн? Он уже ничего не скажет. Прежде чем мы встретились, его застрелили.
Мэгги была поражена вполне искренне. Она медленно поднесла ко рту на вилке кусочек филе, медленно прожевала и проглотила. И все это время ее глаза не отрывались от меня, хотя видели что-то совсем другое.