Нас запихнули в машину., с решеткой на окне. Зачем оно нужно? Окно такое маленькое, даже я не пролезу.
В салоне был жуткий запах, как из помойки. Мы сидели на лавочке. Я придвинулась ближе к Виталику.
– Это конец? Нас посадят? – он пожал плечами. Я уткнулась ему в плечо.
– Слушайте сюда. – зашептал Глеб. – Мы сидели отдыхали. Вы ничего не знали, чем я занимаюсь. Я беру всю вину на себя.
– Но Глеб!
– Что Ксюша! Ты хочешь, чтобы мы все сели? Кому от этого будет легче? А о родителях своих ты подумала? За них тоже возьмутся. А я детдомовский, у меня никого нет.
– Он прав, Дюймовочка. Не грусти, мы найдем способ вытащить Глеба.
– Извините, что всё так получилось. – сказал. Глеб. – Я был уверен, что обезопасил нас. Окошко со стороны водителя открылось.
– Тихо там! Не разговаривать. – сказал фсбешник.
Нас привезли в обшарпанное здание, вели по длинному коридору, стены которого выкрашены в болотный цвет.
– К стене! – приказал надзиратель.
– Когда нас на допрос поведут? – спросил Глеб.
– Разговорчики! Вам всё равно торопиться некуда, у вас вся жизнь впереди. Вот здесь её и проведёте. – пожизненно? Чёрт мне всего-то ничего!
В камере с нас сняли наручники. Хорошо, что посадили в одну камеру, не так страшно будет.
Мы сидели на деревянных лавочках. Я с ногами забралась на неё. Задрав голову, смотрела на качающуюся лампочку, как завороженная. Что ещё остаётся? Вокруг неё летала муха.
Я предполагала, что всё так может обернуться, но надеюсь, что нас обойдет эта участь.
– Иди сюда, Дюймовочка. – Виталик потянул меня в объятия. – Не грусти, всё хорошо будет. Прости, я не должен был тебя в это втягивать.
– Ничего, я сама захотела. Ты не виноват. Ты же не силком меня тащил.
В маленьком окошке, под самым потолком показалась луна.
Металлический лязг, окошко в двери упало, и на него выставили алюминиевые тарелки. – Разбираем. – сказал надзиратель. – Что сидим? – я подошла, забрала непонятную серую массу, сморщила нос.
– Что не нравится малявка?
– А как это может нравиться? – он хмыкнул.
– Ты не в ресторане, малявка. Бери молча. – взяла холодную тарелку.
– Могли бы подогреть.
– Иди уже! Следующий. Что сидим? Подходим к одному.
– Когда нас вызовут? – спросил Глеб.
– А что у тебя свидание назначено? – зажал надзиратель. Где берут таких "умников?" И это представители правопорядка? Только марает честь мундира.
С брезгливостью подчеркнула непонятную массу. Она шлепком упала обратно.
– Ксю, ешь, когда нас еще покормят?
– На что уходят налоги? Варварство какое – то, кормить людей этой гадостью.
– Мы не люди, просто преступники. – Виталик отправил ложку в рот, смотрел стеклянными глазами в одну точку
– Ну как? – поинтересовался я.
– Всё нормально.
– Нас, в детском доме лучше кормили. – Глеб доедал неопознанную массу.
– Почему у нас в одну камеру посадили? – с раздражением оттолкнула тарелку. – Пусть сами эту гадость. Я бы с удовольствием угостила этой гадостью "мистера начищенные ботинки”.
– Не знаю, может до допроса продержат. Скорее всего, это камера предварительного следствия. Или как там у них называется? Квартирка я я про на одну из деревянных коек. Ворочалась с боку на бок.
Надзиратель уже объявил отбой, а я никак не могла уснуть. Ну а что скажет мои родные? Что предупреждали, что классная играть в такие игры с властью? Достанется ли отцу? Или обойдется? Как мама это переживёт? И Серёжа?
– Дюймовочка, что ты крутишься? Я из-за этого скрипа уснуть не могу. – Виталик сел на кровати.
– Как на этом спать можно? Хотя бы постельное выдали или матрас.
– Иди ложись рядом.
Я подошла, устроилась на руке Виталика.
– Помнишь, ты в детстве, детского саду, в тихий час никогда не могла уснуть?
– Помню, я к тебе под одеяло забиралась.
– А у нас в детском доме, если не спали, нянечка нас по попе скакалкой била. – сказал Глеб. – Так что если не спишь, то просто боишься пошевелиться. Правда я один раз решил устроить бунт, и пожаловался директору. Потом месяц на животе спал и ел стоит.
– Кошмар! – возмутилась. – Каменный век какой-то. А по телевизору говорят, что в детском доме, к сиротам особый подход и там лучше, чем в семье.
– Ты бы поменьше смотрела передатчик, Ксю, мозг только засоряешь.
– Тихо там! – надзиратель стукнул кулаком в железную дверь. Я прижалась к Виталику, давно с ним не чувствовала спокойствие. Сама не заметила, как уснула.
– Подъём! – в камеру вошел надзиратель. -К следователю по одному. Ты первый. – он показал пальцем на Глеба. – Пошли. – дверь за нами закрылась.