А наш островок Лампионе всего–то оказался в длину семьсот, а в ширину сто восемьдесят метров, но самый высокий из всех, поднявшись на высоту тридцати шести метров. Лампедуза не выше шестнадцати метров, а Ланоза двенадцать. Вот так–то. Места эти необычайно красивые и к тому же бухточки, пустынные пляжи…
Вот откуда мы уплывали, ничего другого, кроме страшных воспоминаний о буре не оставляя в себе об этих островах, и думали, что это самое страшное наше в жизни испытание, и мы его прошли, выжили… Оказалось, что нам выживать на необитаемом острове было намного лучше, чем потом нам пришлось… А вот где и как, читайте дальше. Тем более что мы уже подплывали к портовому городку Сус в Тунисе.
Обман
Мотор фелюги внезапно замолчал, чем тут же тревожно разбудил.
— Что? Где мы? — Встрепенулась Милка.
— В Тунисе, в Сусе. Ты как?
— Где, где! В каком еще соусе?
— Нет, не там, а в Сусе, местечке портовом. Так, а вот и наш…
— Я вот что подумал. — Говорит, спускаясь к нам Али. — Пока вы не окрепнете, поживете у капитана, ко мне нельзя. Я к вам буду приходить и еду приносить. Вы там у него отдохнете, к тому же вам лучше не высовываться на улицу…
— Как это, почему? Мы что, в плену? Вам мало нашего майна, яхты? — Говорю с напором. — И потом мне надо позвонить!
— Как это? Это не Москва! Тут и телефона такого нет. Вы хоть понимаете, что вы нелегалы в Тунисе…
— А зачем так. Мы не хотим! Мы хотим официально, раз кораблекрушение, то пусть нам компенсацию, условия, как пострадавшим…
— Сейчас! А в тюрьму вы до выяснения обстоятельств и гибели ваших спутников не хотите?
— Как гибели? Какой гибели? Ты же говорил, что ничего не знаешь о них? — Спрашиваю.
— Так ты что, знал и молчал? Они что, действительно… — Подключается Милка.
— Я не хотел вам сразу говорить, думал, что вам и так было тяжело. И потом вы ослабли, раны,…Так что простите, подруги, так кажется у вас говорят, вам сейчас лучше так, как я сказал,… Хасфад ждет. Давайте, тихонечко поднимайтесь, а завтра я врача вызову, вы отоспитесь, отдохнете…
Ночь была, и только фонари освещали пятнами длинный каменный причал, который далеко уходил в море от берега. Мы довольно долго плетемся по нему, постоянно ощущая, как все еще качается под ногами земля. Понятное дело, нас укачало! Что ни говори, а мы с Милкой, считай, уже наделю в морях болтались. Бредем еле–еле, мимо чьих–то лодок, фелюг, таких же, как та, на которой приплыли сами, а вдалеке манят огни города. Воздух непривычно влажный и теплый, с каким–то запахом чужбины, так бы сказала. Потом Хасфад ушел вперед по пирсу, мы поплелись следом, придавленные известием от Али.
— Нет! Не верю! — Говорит Милка. — Пусть доказательства предоставит. Так каждый может сказать, если ему надо… Да! Он соврал ведь, соврал! Помнишь, как он сначала глаза таращил и все не мог понять, как это мы на острове оказались? А потом, все повторял, что не слышал и, мол, не знаю… Нет, темнит этот Али! Точно! Не верю. А ты? Ты что думаешь по этому поводу?
— По какому? По тому, что сказал о наших, так я не верю, уверена, что и они спаслись! А вот зачем врет? Вот я о чем думаю… И потом, отчего это он нас к этому Фастфуду? Все это мне не нравится, подозрительно ведь! Но делать нечего, по крайней мере, он говорит сейчас одно, но свое обещание сдержал: мы же с тобой шагаем по пристани и где? Обалдеть можно! Мы в Тунисе! Кто бы мог подумать еще вчера…
— Ага! Еще спасибо скажи! Они нас захватили и потом всю яхту получили, а там мотор, барахло разное… Эх, жаль я не добралась до бара! Сейчас бы глоточек чего покрепче бы не помешало…
Сзади нас, догоняя, что–то тащил Али. Видимо, Али все время прислушивался, потому что тут же нам говорит:
— У Хасфада все есть! У него и виски найдется, и ром. В этом одна из приятных сторон жизни контрабандиста. У нас практически есть все!
— Ну, прямо так и все? А вот телефона нет! А ты говоришь, мы- катрабандисты! Ну и что?
— Да телефона нет, зато вот в машине сигареты и выпить. У нас тут с этим строго, страна, хоть и республика светская, но все равно, словно живет по законам шариата. Так что для вас мы готовы…. А вот и Хасфад мигает фарами нашей машины. Давайте быстрее… Быстрее, прошу вас, девчонки!
И это его девчонки, как–то нас успокоило, сняло подозрительность, потому мы лезем в кузов, под брезент, которым нас прикрывает Али со словами, что так будет безопасней и лучше. Как только усаживаемся в кузов, так Али нам сует бутылку. Мы с Милкой делаем по большому глотку. Он выждал, отобрал бутылку и накрыл нас брезентом. Машина рванула с места, и мы едем куда–то, постоянно подсматривая и стараясь запомнить дорогу назад, выглядывая из–под брезента. Но, к слову сказать, ничего не запоминаю, устала. К тому же выпивка уже подействовала, ночь, и меня так и клонит на сон, на покой тянет… И если бы не рядом Милка, которая просто лежит, не шевелится рядом, теплая, согревая меня своим присутствием, то я бы высматривала дорогу, старалась бы запомнить, а тут… Мотор, хорошая дорога и быстрая езда успокоили, и я заклевала носом вслед за Милкой…