Стеша пожала плечами. Что тут говорить, не один Ящер был одинок. У нее тоже с бурной личной жизнью не заладилось. Собственно говоря, у Стеши последние несколько лет вообще никакой личной жизни не наблюдалось. Вся ее жизнь сосредотачивалась на работе. Тут она начиналась, тут же и заканчивалась. И, как ни странно, до сих пор Стешу это вполне устраивало. Да и Ящер никаких признаков расслабленности не проявлял. Стеша одно время даже подумывала о том, а человек ли вообще ее начальник. Вдруг это какой-то автомат, прикрывшийся человеческой плотью.
Что же такое с ним вдруг произошло?
Тетя уже ждала ее, стоя на остановке возле своего дома. На этот раз она и не подумала настаивать, чтобы Стеша ловила частника. С удовольствием села в такси, на котором приехала племянница, и по пути показала ей небольшую помятую карточку, с которой в объектив смотрел симпатичный мужчина неопределенного возраста. Ему могло быть и тридцать, и сорок, и даже больше.
– Это и есть Гена.
– А где вы с ним познакомились?
– Ах, не спрашивай меня ни о чем. И так на душе кошки скребут.
И тетя отвернулась к окну, а Стеша стала разглядывать фотографию.
Честно говоря, если бы Стеша не знала, что этот человек нечист на руку, она бы никогда не заподозрила его в чем-то противозаконном. На этом, видимо, и строился расчет у афериста. Как в таком случае говорил Стешин папа: «Такие честные глаза могут быть только у профессионального жулика».
Сам визит в полицию оставил у Стеши смешанные чувства. Во-первых, никакого опознания как такового не состоялось. И это было, конечно, очень здорово. Не нужно было идти в судебно-медицинский морг, чего так боялась тетя. Все прошло в тиши кабинета следователя, занимавшегося делом Геннадия Евстишенкова.
У следователя тоже была фотография покойного тетиного мужа. Правда, на этой фотографии он выглядел совсем не так молодцевато и подтянуто, как на тетиной. С фотографии следователя смотрел мужчина лет шестидесяти. Но это был тот же человек, что и на фотографии у тети. Были и другие отличия. Фото следователя было сделано в официальной структуре – строгий анфас и такой же профиль.
– Узнаете?
Тетя кивнула. Вид у нее был подавленный.
– Он что? – спросила она. – В последнее время сидел?
– А вы как думали, уважаемая? – грубовато ответил следователь. – Да на вашем так называемом супруге числится без малого полтора десятка больших и малых делишек. Вор, мошенник, сутенер – это самое меньшее из всего длинного списка. У вас лично есть к нему какие-либо нарекания?
– Нет, – покачала головой тетя. – Со мной он всегда был безукоризненно честен, вежлив и галантен.
И ни слова об украденной черепахе, золоте и изумрудах! Стеша поняла, почему ее тетя молчит об украденных драгоценностях, она выгораживает муженька. Не хочет выносить сор из избы.
– Удивительно это слышать. Вы уверены в том, что говорите?
– Полностью.
– Ну что же… Тогда подпишите протокол опознания вот здесь, и будем считать, что с формальностями покончено. О том, как и когда вы сможете забрать тело, мы вас уведомим позднее.
Тетя подсела к столу, взяла ручку, но подписывать не торопилась.
– Скажите, а как он умер?
– Убит.
Тетя ахнула.
– Как? Как это случилось?
– Желаете знать подробности? К сожалению, не уполномочен делиться такими вещами с вами. По факту убийства Евстишенкова сейчас ведется следствие, и все детали – это служебная тайна.
– Но хотя бы что-то!
– Не могу, – покачал головой следователь.
Был он толст, усат и чрезвычайно деловит. Он без всяких церемоний поторопил тетю поставить свою подпись. А потом занялся своими делами, не обращая на нее больше никакого внимания. Но так как тетя не уходила, ему пришлось ей намекнуть:
– Я вас не задерживаю.
В ответ тетя порылась в сумочке и достала оттуда толстенькую пачечку денег.
– Может быть, это поможет вам стать разговорчивей? – помахала она в воздухе деньгами.
Следователь взглянул на нее с недоумением.
– Вы с ума сошли? Вы мне взятку предлагаете? Вы хоть понимаете, что я могу с вами за это сделать?
– Понимаю.
– В камеру захотели? К дружкам вашего Гены?
– Я жена, – произнесла тетя с таким внушительным видом, что даже следователь не смог ее перебить. – А теперь вдова! Этот человек был моим мужем. И я имею право знать, как он встретил свой конец.