стремиться к совершенству.
Взгляд Эвермора скользил по ее лицу с открытостью, которую она сочла
обескураживающей.
− Господи, − едва заметно улыбнувшись, пробормотал он, − как же вы молоды.
− Молода? Мне двадцать восемь!
− О, конечно, в таком случае вы отстали от меня всего лишь на какое-то
десятилетие. И уже впали в маразм. Признаю ошибку. – Его улыбка стала шире,
образовав смеющиеся морщинки в уголках глаз. – Это все веснушки, они ввели
меня в заблуждение.
Дейзи раздраженно вздохнула.
− Не дразните меня веснушками! Ненавижу их. Как бы я хотела, чтобы
существовало косметическое средство, способное их вывести. Или по крайней
мере скрыть.
− Что? – Он потрясенно уставился на нее. – И зачем, во имя всего святого, вам
понадобилось их скрывать? Все равно, что желать спрятать прелестный нос или
красивые ноги!
Она нахмурилась, озадаченная тем, что граф смотрел на нее, как на
сумасшедшую, в то время когда сам, по всей видимости, выжил из ума.
− Но ведь никому не нравятся веснушки. Они некрасивые.
− Чушь. Очевидно, что вы и понятия не имеете о женской красоте. Предположу,
что вы вдобавок еще мечтаете о голубых, как у ребенка, глазах, − насмешливо
добавил он, − золотистых волосах и губах, подобных бутону розы.
С легкой завистью Дейзи вспомнила сестру.
− Да, − призналась она. – Не без этого.
− Тогда вы сами не понимаете, что несете. Что неудивительно, − добавил
Себастьян. – Это обычное для вас дело. Если наступит день, когда вы скажете
нечто дельное, я рухну от потрясения.
Дейзи разглядывала его профиль, сомневаясь, чувствовать ей себя польщенной
или же оскорбленной.
− Воистину вы самый несносный человек из всех! – вскричала она. – То делаете
комплимент, то следом тут же оскорбляете.
− Женщины скрывают веснушки. – Эвермор, все так же не сводя глаз с книжной
полки, покачал головой. – Господи, помилуй. Что будет дальше? Марксисты в
правительстве?
− Боже, Себастьян, − донесся от двери голос. – Обсуждать марксизм? Ты же
знаешь, перед ужином никаких разговоров о политике.
Они обернулись и увидели леди Матильду, входившую в библиотеку, шурша
черной шелковой тафтой. Остановившись в дверях, она огорченно воззрилась на
племянника.
− Ты даже не налил мисс Меррик шерри? И впрямь, где твои манеры?
Эвермор поклонился и побрел в гостиную на поиски шерри, а Матильда
обратилась к Дейзи:
− Мой племянник обычно не бывает столь неучтив. Вы должны его простить.
Дейзи коснулась щеки кончиками пальцев, все еще потрясенная тем, что граф
считает ее веснушки красивыми.
− Здесь нечего прощать, − пробормотала она. – Совершенно.
Evelina 08.04.2014 09:46 » Глава 9
Перевод: Evelina
Редактирование: kerryvaya
Глава 9
Не можешь избавиться от критика, тогда соблазни его.
Себастьян Грант
Себастьян Грант никогда не принадлежал к людям, которые верят во всю ту
чепуху, якобы женщины глупее мужчин. Однако временами казалось, что
слабый пол просто пренебрегает здравым смыслом.
Ну зачем женщине скрывать свои самые очаровательные черты? Весь ужин он
обдумывал этот вопрос, украдкой наблюдая за мисс Меррик со своего места во
главе стола, но к тому времени, как они, закончив, перешли в гостиную
почитать, Себастьян был вынужден признать, что зашел в тупик. Зачем
прекрасная в присущем только ей роде женщина предпочитает быть похожей на
куклу с восковым личиком, как те, что выстроены в ряд на полках отдела
игрушек в «Хэрродс»?
Разумеется, женщины часто жертвуют самыми привлекательными
особенностями в угоду моде. Они портят роскошные фигуры безнадежно
неудобными корсетами и скрывают лица непомерными шляпами, вот и мисс
Меррик, видимо, не исключение: мечтает скрыть свои немодные веснушки. Но,
как мужчина, он считал это непостижимым. Совершенно напрасно она считает
веснушки на носу непривлекательными. Совсем напротив, они, по сути,
придают ее лицу причудливую волшебность, будто некая фея, благоволя
девушке, одарила ее россыпью золотой пыли.
Себастьян потянулся за стоявшим на подлокотнике бокалом коньяка и еще раз
тайком взглянул поверх книги на Дейзи. Та сидела на диванчике напротив,
рядом с тетушкой, склонив голову над книгой, а спокойный свет ламп сиял в ее
волосах, превращая их в пылающий костер. И вновь, как при первой их встрече, граф представил эти волосы рассыпавшимися вокруг нее, только на сей раз он
вообразил их в свете свечей, и тут же по его телу прокатилось возбуждение. Он
представил, как стоя за ее спиной, отводит в сторону волосы, чтобы можно
было поцеловать каждую веснушку на обнаженных плечах.
Не впервые уже Эвермор думал о поцелуях с мисс Меррик. Он почти воплотил
свои фантазии в жизнь тогда, в его лондонских апартаментах, но она вдруг
принялась говорить о критике работ, о том, чтобы стать его помощником – в
общем, нести всякий вздор, чем разрушила то, что воображение Себастьяна
могло превратить в самый что ни на есть восхитительный денек.
Граф сделал еще глоток коньяка, не сводя с Дейзи взгляда, и вспомнил тот день
в Лондоне. Он тогда самым неподобающим образом отозвался о форме ее
соблазнительной попки. За это ей следовало отвесить ему пощечину, но она
этого не сделала. Разумеется, мисс Меррик выглядела потрясенной, но также и
недоверчивой – похожее выражение он видел сегодня вечером, когда уверял,
что ее веснушки красивы. Она поджала губы, удивленно, так, что между бровей
появилась маленькая складочка, взирая на него, словно состояние его
душевного здоровья было под вопросом.
Очевидно, у Дейзи Меррик сложилось весьма скромное и совершенно неточное
мнение о собственной привлекательности. Есть много способов показать, что у
него по этому поводу иное мнение, и при мысли о некоторых из них желание
Себастьяна разгоралось еще сильнее.
В попытке подавить его он нехотя вновь перевел взгляд на книгу. Но как ни
приятны были эротические фантазии, они ни на дюйм не приближали его к
цели, разве что он решит соблазнить девушку, чтобы добиться своего.
Впрочем, над этим стоило поразмыслить. Себастьян крепче сжал в руке бокал,
прикидывая, как соблазнение поможет ему выбраться из этой передряги. Мало
того что это весьма заманчивая идея, она еще и впрямь могла сработать.
Разумеется, здесь были свои недостатки. Дейзи Меррик – соблазнительная
красотка, это верно, но кроме того она благовоспитанна и, вероятно, невинна. А
он джентльмен, и лишить ее девственности будет самым что ни на есть
бесчестным поступком. Он прожил бурную жизнь, и приобретенная в Италии
репутация была им вполне заслужена, но даже он никогда не соблазнял
девственниц.
С одной стороны, он в отчаянии, а ее упрямство оставляет ему мало выбора.
Себастьян уставился невидящим взором в строки стихов Хаусмана, в то время
как разум его пытался найти хоть одно благородное решение, но такового не
было. С некоторым цинизмом граф подумал, что, стань они любовниками, все
было бы куда проще.
С другой стороны, разве обязательно заходить так далеко? Если он немного
умаслит ее, притворившись, что согласен участвовать в плане, который они с
Гарри состряпали, то вскоре она собственными глазами увидит, что такое для
него писать. А если он немного позаигрывает с ней, сорвет один-другой
поцелуй, то Дейзи начнет смягчаться и принимать его сторону. А там уже
несложно будет убедить ее опубликовать рукопись и заплатить ему.
Себастьян поднял глаза от книги, чтобы взглянуть на Дейзи, и вновь в мысли
вторгся ее образ с рассыпавшимися по обнаженным плечам волосами.
Соблазнить девушку, не доводя дело до постели, было единственным
имеющимся у него выходом, однако Себастьяна не покидало мрачное
предчувствие, что это обернется для него агонией.
И снова Эвермор пялился на нее. Переворачивая страницу, Дейзи подняла глаза
и обнаружила, что он наблюдает за ней через разделявший их маленький
позолоченный столик. Граф сидел напротив, развалившись, в алом бархатном
кресле, склонив голову набок и изогнув уголок рта в улыбке. В одной руке он
держал бокал коньяка, в другой открытую книгу, те самые стихи, что он читал
до ужина, но не похоже было, что Себастьян увлечен чтением: каждый раз,
поднимая глаза, Дейзи замечала, что он за ней наблюдает. Это весьма
нервировало. Столь задумчивое, оценивающее изучение оказалось удивительно
интимным, почти как прикосновение.