Схватив ее, Дейзи сломала печать и развернула листок.
«В полночь. В летнем домике.
С.Г.»
Сердечко Дейзи воспарило к небесам.
«Как же вытерпеть до полуночи?» – размышляла она, свернув записку и
положив ее в карман. Наверняка это будет агонией.
Так оно и оказалось. По сравнению со следующими восемью часами,
предыдущий месяц показался ей одним мгновением. Сославшись на головную
боль, Дейзи предпочла отказаться от чая и попросила, чтобы поднос с едой
принесли в комнату, ибо просто не смогла бы вынести ужин под бдительным
оком своей компаньонки, зная, что собирается ускользнуть на тайное свидание с
Себастьяном под самым носом у его тетушки.
Но неприличность этой встречи не удержала Дейзи, а запретная сторона их
игры только подхлестнула ее волнение.
За несколько минут до назначенного времени, Дейзи выскользнула из дома
через боковую дверь, которой почти никто не пользовался, и отправилась в
летний домик. На счастье, тропу освещала полная луна, потому что всю дорогу
Дейзи бежала бегом.
Добравшись, она обнаружила, что в коттедже темно, но все же поднялась по
ступеням на веранду, вытащила шпильки и распустила волосы. Сунув шпильки
в карман, Дейзи открыла дверь. Откинув назад теперь уже свободно
рассыпавшиеся волосы, она вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Ей пришлось несколько раз моргнуть, потому как внутри коттеджа оказалось
темнее, нежели на залитой лунным светом веранде. Дейзи стояла в фойе, справа
от нее располагалась та самая гостиная, которую она рассматривала через окна в
тот день, когда они приходили сюда вместе с Себастьяном, правда, теперь она
могла увидеть чуть больше, чем в свой предыдущий визит.
Полотна с мебели сняли, без сомнения, в преддверии возвращения сюда
Матильды, но темнота мешала Дейзи разглядеть детали убранства. Однако из
комнаты слева в фойе просачивался слабый мягкий свет.
– Себастьян? – тихо позвала она. – Ты здесь?
Не успела Дейзи договорить, как он уже возник в дверях. В руке Себастьян
сжимал единственную свечу в подсвечнике, освещавшую золотистым светом
его белую льняную рубашку.
– Ты пришла, – произнес он.
Дейзи удивилась:
– А ты думал, я не приду?
– Я не знал. Полночное свидание для любой женщины, определенно,
представляет неоспоримый риск.
Ей не хотелось думать о рисках.
– Пришлось прийти. В любом случае я должна поблагодарить за пишущую
машинку. Это самый прекрасный подарок, какой я когда-либо получала.
Переступив с ноги на ногу, Себастьян с почти смущенным видом отвел взгляд.
– Что ж, любой великой писательнице нужна достойная ее печатная машинка.
Дейзи затаила дыхание.
– А я великая писательница?
– Ты ею станешь.
Уверенность, с которой он это произнес, заставила душу Дейзи воспарить
ввысь, но следующие его слова вновь обрушили ее на землю.
– Боюсь, я не выполнил свою часть сделки, ведь у меня нет для тебя ста
страниц.
Тяжело сглотнув, Дейзи постаралась не выдать голосом охватившее ее
разочарование, но стоило заговорить, и она поняла, что не преуспела.
– Без страниц я не могу тебя поцеловать, – печально подытожила она.
Но Себастьян неожиданно рассмеялся.
– По правде говоря, поцелуи необязательны. По крайней мере, для мужчин.
Дейзи не представляла, что он имел в виду.
– Тогда зачем мы здесь?
– Затем, что мне нужно было тебя увидеть.
Чтобы лучше ее видеть, он поднял свечу, и даже в таком тусклом свете Дейзи
смогла различить следы усталости на его лице.
– Боже, – воскликнула она, подходя ближе, – ты выглядишь измотанным. Чем
ты занимался в Лондоне? Уж точно не спал. Ты… – Она осеклась, не решаясь
задать вопрос, неуверенная, что хочет знать ответ.
– Оправдывал свою репутацию? – словно прочитав мысли, закончил за нее
Себастьян. – Нет.
Миновав вестибюль, Дейзи встала перед ним, с тревогой взирая на его лицо.
– Себастьян, с тобой все нормально?
– Боюсь, что нет.
Свободной рукой он коснулся Дейзи, откинув прядь волос с ее щеки.
– Я во власти безумия, цветочек. Ты права, я не спал, по крайней мере как
следует. Я не могу думать. И определенно не могу писать. Поэтому-то у меня не
набралось для тебя сотни страниц, разве что с десяток. – Он поставил свечу на
серебряный поднос для визиток, затем потянулся к Дейзи и обхватил ладонями
ее лицо. – Я вернулся в надежде, что ты сжалишься надо мной и вновь одаришь
меня своим особым вдохновением.
Одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы Дейзи задрожала от
волнения, и ей вдруг стало неважно, выполнил ли он свою часть сделки или нет.
Он вернулся, и только это имело значение.
– Хочешь нарушить правила?
– Да, и если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты ответишь «нет» и
уйдешь.
Когда она не двинулась с места, Себастьян наклонился ближе, но не поцеловал
ее.
– Я хочу, чтобы ты поняла, – сказал он. – Если бы я остался, то не сумел бы
предотвратить неизбежное. Но проведя месяц в аду, я устал бороться. Дейзи, ты
преследовала меня, подобно призраку. Куда бы я ни шел, все напоминало мне о
тебе. Я пытался писать, но без тебя всякий раз заходил в тупик. Я стал таким,
каким был до встречи с тобой, – пропало вдохновение и цель. Я хочу тебя, и да
поможет мне Бог, я не в силах перестать хотеть. Поэтому я вернулся домой и
попросил тебя о встрече.
Его слова взволновали Дейзи до глубины души.
– Со мной происходило то же самое, – призналась она. – Потому я и пришла.
– Не стоило. Если ты останешься… – Себастьян умолк, его взгляд блуждал по ее
лицу. – Тогда мы станем любовниками, Дейзи, – закончил он, вновь
встретившись с ней взглядом. – Во всех отношениях. Больше никаких поцелуев
и прогулок, никаких игр, никаких правил.
Он крепче сжал руки, его пальцы легли на ее затылок, губами он почти касался
ее губ.
– Понимаешь, что это значит?
На самом деле, не совсем. До этого момента, она вообще не представляла, куда
может завести эта игра. Ее воображение не заходило дальше его неописуемых
прикосновений в павильоне. Но теперь, здесь, посреди ночи, очутившись в доме
с ним наедине, она поняла. Их свидание вело к тому, о чем леди с Литтл-Рассел-
стрит говорили не иначе, как шепотом, и никогда прямым текстом, и о чем в
книгах упоминалось с такой деликатностью, что было не догадаться, делят
влюбленные ложе или же играют в пикет.
Дейзи глубоко вдохнула, пытаясь собраться с духом.
– Да, Себастьян, я понимаю. Ты хочешь… – Голос подвел ее, и Дейзи изо всех
сил пыталась совладать с ним, чтобы произнести эти слова вслух. – Ты хочешь
лечь со мной. Спать со мной.
Себастьян убрал руки.
– Это больше, нежели просто вздремнуть в горизонтальном положении на
кровати.
– Я знаю. – По крайней мере, она догадывалась, но о чем именно шла речь, не
могла сказать.
– Ты не можешь знать, – возразил он, словно бы прочтя ее мысли. – Не
наверняка. До тех пор, пока это не случилось с тобой. Но однажды утраченная
невинность, утрачена навсегда. Ее уже не вернешь.
Дейзи словно бы услышала голос миссис Моррис, презрительным шепотом
сплетничавшей со своей подругой миссис Инкберри об одной из соседок Дейзи
по Литтл-Рассел-стрит: «Она утверждает, что все это время работала в магазине,
но уж я-то знаю. Эта маленькая шлюшка спит с тем мужчиной».
Глядя в красивое лицо стоящего перед ней Себастьяна, Дейзи ни в коей мере не
чувствовала себя шлюхой при мысли, что переспит с ним. Она ощущала себя
счастливой, взволнованной и опьяненной.
– Полагаю, все рано или поздно ее теряют, – ответила она. – Себастьян, мне
двадцать восемь и до встречи с тобой я никогда не испытывала влечения. Я
пыталась писать о нем, пыталась его понять, но до тебя это было невозможно.
Сколько я себя помню, меня окружали женщины, лелеявшие меня, защищавшие
и оберегавшие от всего, что они могли счесть развратным, возбуждающим,
болезненным или же просто трудным. И этим только отравляли мне жизнь, я
чувствовала, что задыхаюсь.
– Не сомневаюсь, они хотели лишь защитить тебя.
– Я понимаю, но не могу быть им за это благодарна. Каждая женщина в своей
жизни должна познать романтический трепет. Ты и сам говорил, что у меня не
было поклонников, потому что я не была знакома с мужчинами.
– Я не твой поклонник, – неожиданно грубо произнес он. – Я не настолько
благороден.
Она с улыбкой коснулась ладонью его щеки.
– От тебя меня не нужно защищать.
– Как бы не так, цветочек. Именно от таких, как я, тебя и защищали.