– Для того, кто устроил это свидание, ты слишком стараешься меня разубедить.
Поднявшись на цыпочки, Дейзи едва не касалась губами его рта.
– Новое правило, – прошептала она, обвив руками его шею. – Муза теперь
может дарить вдохновение по своему усмотрению, когда только пожелает. – С
этими словами она прижалась поцелуем к его губам.
Себастьян не шевельнулся, но Дейзи почувствовала, как по его крупному телу
пробежала дрожь.
– Господь проклянет нас обоих за глупость, – пробормотал он возле ее лица. А
затем обнял Дейзи и раздвинул ее губы своими.
Прикрыв глаза, она простонала, не прерывая поцелуя. Как она вообще могла
подумать, что позабудет, какое это наслаждение? Как она могла хотеть забыть?
Крепче обняв Себастьяна за шею, Дейзи запуталась пальцами в непослушных
прядях его волос, внутри нее нарастала тоска по его прикосновениям.
Он хрипло простонал в ответ и углубил поцелуй, пробуя ее языком, забирая
весь воздух из легких, отчего у Дейзи голова шла кругом. Этот поцелуй был не
похож на прочие – грубый, необузданный, почти первобытный.
Внезапно Себастьян прервался и, прерывисто дыша, отстранился чтобы
взглянуть на Дейзи. Он хотел что-то сказать, но сумел выговорить лишь ее имя,
затем умолк и обхватил ладонями ее лицо. И снова поцеловал, на сей раз
нежнее, мягче, медленнее, упиваясь поцелуем, от которого по членам
растекалось ноющее тепло. Дейзи чувствовала себя невесомой, бесплотной.
Одной рукой Себастьян обнял Дейзи за талию, а другой, наклонившись,
подхватил под колени и оторвал от пола.
– Захвати свечу, – сказал он, и с нею на руках направился к лестнице.
Дейзи подчинилась, одной рукой держа свечу, свободной она обхватила его за
шею. Себастьян поднялся по лестнице, позволив Дейзи насладиться очередным
романтическим переживанием и миновав половину коридора, очутился в
спальне.
Как и в нижней гостиной, здесь уже успели снять с мебели накидки, и, когда
Себастьян поставил Дейзи на ноги, она смогла различить мерцание латуни на
кровати справа от себя и темные очертания мебели в других частях комнаты.
Дейзи поставила свечу на ближайшую поверхность, которая оказалась
мраморной столешницей умывальника.
Вновь обернувшись, она увидела, что Себастьян по-прежнему стоит перед ней.
– Ты уверена? – спросил он.
Она улыбнулась при виде его серьезного лица.
– Да, Себастьян, уверена.
– Что ж, хорошо. – Откинув ее волосы за спину, он едва заметно улыбнулся. –
Хоть ты и прекрасна в свете свечи, милая, я жалею, что сейчас не день. Мне
нравится наблюдать, как в твоих волосах играет солнечный свет.
– И это не перестает меня удивлять, – прошептала она и протянула руку, чтобы
коснуться его груди. Стоило ощутить под ладонью твердые мускулы, как
внутри нее разгорелось пламя, пламя, о существовании которого Дейзи не
догадывалась еще месяц назад. Пламя возбуждения.
Себастьян не двигался, но, расстегивая пуговицы рубашки, Дейзи чувствовала
его взгляд на своем лице. От предвкушения, волнения и мучительной
неуверенности тряслись руки, но, когда он вознамерился помочь, Дейзи лишь
покачала головой.
– Нет, я хочу сделать это сама.
– Хорошо.
Он помог ей, стянув с плеч лямки подтяжек, расстегнув манжеты и вытащив
рубашку из-за пояса брюк.
Покончив с пуговицами, Дейзи распахнула рубашку и стащила ее с плеч. Та
упала за спиной Себастьяна, и Дейзи завороженно принялась изучать его грудь
в свете пламени свечи. Подняв руку, она коснулась его и изумленно
проговорила:
– Ты красивый... Словно статуя.
Себастьян стоял неподвижно, пока Дейзи изучала могучие руки и грудь,
проводя пальчиками по линиям мышц и сухожилий, обводя темные плоские
диски сосков и опускаясь ниже, к поясу брюк.
Но тут он ее остановил.
– Моя очередь, – сказал Себастьян, взяв Дейзи за запястья и мягко убирая ее
руки, а затем принялся раздевать ее, как тогда в павильоне. Его пальцы ловко
справлялись с пуговками, куда более умело, нежели ее трясущиеся руки
расстегивали его рубашку. Не мешкая, он расстегнул корсаж и, вместе с платьем
стянув его с плеч, прижался губами к открывшейся взгляду обнаженной коже.
Судорожно вдохнув, Дейзи запрокинула голову. Это не история в книге. Это
реальность. Она почувствовала, как губы Себастьяна прокладывают дорожку
вдоль ее ключицы, и сердце забилось с такой силой, что его грохот отдавался в
ушах. Тело просило поцелуев и прикосновений, жаждало уже испытанных
тогда, в павильоне, ласк, но Дейзи словно онемела, не смея попросить об этом
вслух. Опустив голову, она посмотрела ему в лицо и, не говоря ни слова, взяла
его руку и прижала к своей груди.
Себастьян раскрыл ладонь, и даже через корсет и сорочку Дейзи ощутила на
груди тепло его руки. По телу начало разливаться желание – на сей раз она его
узнала, распознала самую его суть. Желание хлынуло волной горячего меда,
когда Себастьян бережно обхватил ладонями ее грудь. Постепенно оно
нарастало, ширилось, до тех пор, пока Дейзи уже не в силах была терпеть.
Она просунула пальцы под его ладони, чтобы расстегнуть корсетные крючки, но
Себастьян вновь придержал ее запястья и отвел руки в сторону.
– Сделай милость, не мешай мне наслаждаться, – с показной строгостью
произнес он. – Ты испортишь все веселье.
– Тогда не мог бы ты наслаждаться побыстрее, Себастьян, – с нотками
раздражения в голосе попросила Дейзи.
Он тихонько рассмеялся
– Я хочу, чтобы мы наслаждались этой ночью вместе, – сказал Себастьян,
запечатлев поцелуй на ее носике. – Я не намерен спешить, так что поумерь
немного пыл. Заниматься любовью нужно медленно. – Говоря это, он тем не
менее уступил ее желаниям и расстегнул крючки корсета.
– Подними руки, – попросил он, уронив корсет на пол.
Дейзи подчинилась, и Себастьян взялся за подол сорочки. Когда он снял ее
через голову, Дейзи вдруг объял приступ стеснительности. Стоило ей осознать,
что выше пояса она теперь обнажена, как давешнее желание стало ускользать,
подобно очертаниям в тумане. Она наклонила голову и при виде своей
обнаженной, усыпанной веснушками груди почувствовала себя еще более
уязвимой, чем прежде, этой уязвимости она не ощущала секундой ранее.
Дейзи вдруг захотела прикрыться.
Но вновь посмотрев на Себастьяна, она увидела, что его губы изогнуты в столь
любимой ею полуулыбке.
– Ты так прекрасна, – пробормотал он, коснувшись кончиками пальцев ее
сосков, и внезапная стеснительность Дейзи исчезла без следа. Впервые в жизни
она наконец поверила, что действительно красива.
Себастьян наклонил голову, и Дейзи подумала, что он собирается ее
поцеловать, но он лишь скользнул губами по ее губам, а затем опустил голову
ниже. Когда он коснулся поцелуем груди, у Дейзи вырвался стон, и она вновь
почувствовала слабость в коленях. Дабы удержаться на ногах, она судорожно
схватилась за медное изножье стоявшей позади кровати.
Себастьян последовал за ней, сделав шаг вперед. Подняв руку, он обхватил
ладонью грудь, только на сей раз между ней и его теплой гладкой кожей не
было слоев ткани. Он склонился к другой груди, но теперь его прикосновение
не было простым поцелуем. Вместо этого он приоткрыл губы и втянул сосок в
рот. Дейзи задохнулась от пронзивших ее острых ощущений и выгнулась
навстречу, все еще не выпуская изножье из рук.
Себастьян нежно тянул губами сосок, шаловливо играл с ним языком. Дрожа и
постанывая, Дейзи продолжала цепляться за кровать, терзаемая голодной
потребностью. Той же самой, что она ощутила в павильоне, но на сей раз куда
более сильной и мощной, ведь теперь Дейзи знала, что она означает, к чему
ведет.
Она выгибалась навстречу, желая большего, и когда ее бедра прижались к его
чреслам, их соприкосновение послало искры наслаждения по всему ее телу.
Казалось, Себастьян почувствовал это. Отыскав наощупь пуговицу юбки, он
расстегнул ее. Заодно развязал завязки нижней юбки и, опустившись на колени,
дернул обе юбки вниз. Высвободив их из-под ног Дейзи, Себастьян стащил
башмачки и швырнул через плечо.
– А как же насчет того, чтобы делать все медленно? – поддразнила Дейзи, но ее
вопрос оборвался изумленным вздохом, когда пальцы Себастьяна скользнули
под край панталон и забрались внутрь чулок, чтобы погладить ямочки под
коленями. От его прикосновения у Дейзи по ногам забегали восхитительные
мурашки. – И что, – сумела она добавить придушенным шепотом, – случилось с
твоим терпением?
– Боюсь, оно быстро испарилось, – последовал ответ. Голос Себастьяна звучал
столь же прерывисто, пока он пытался справиться с подвязками. Стянув с нее