изничтожила его пьесу, а теперь, когда он находился в разгаре творческого
застоя, явилась, дабы помочь ему. Досадная, должно быть, для него ситуация.
Однако Дейзи приняла предложение лорда Марлоу, и не было пути назад.
Жалея, что не обладает хоть толикой сестриного такта и хладнокровия, Дейзи
сделала глубокий вдох, собралась с духом и попыталась объяснить, что имел в
виду виконт, не оскорбив притом еще больше этого мужчину.
− Лорд Эвермор, я понимаю, что ситуация несколько необычна…
− Вы собираетесь помочь мне писать? Вы? Критик, которая ненавидит мои
работы? – Он рассмеялся, и сей резкий звук заставил Дейзи поморщиться. – Это,
должно быть, шутка. Потому как слишком нелепо, чтобы быть чем-то еще.
− Будь это шуткой, лорд Марлоу в жизни не выбрал бы меня для ее воплощения,
− ответила Дейзи, силясь улыбнуться. – У меня нет таланта к розыгрышам. Я
всегда все ужасно путаю.
− В таком случае, это оскорбление. Кто вы такая, что думаете, будто ваше
мнение стоит хоть выеденного яйца? Когда у вас за плечами окажется двадцать
лет писательского труда и несколько успешно опубликованных работ, я, может,
и придам какое-то значение вашему мнению. А до тех пор можете убираться к
чертям и прихватите с собой Марлоу.
Дейзи поджала губы, взирая на Эвермора с некоторым намеком на сочувствие.
− Не сомневаюсь, что ситуация видится вам несколько оскорбительной, −
согласилась она. – Но виконт искренне за вас переживает. И полагает, что я
обладаю определенной проницательностью, которая может помочь преодолеть
ваши творческие затруднения.
Дейзи увидела, как граф напрягся, стоило ей произнести последние два слова, и
испугалась, что ее осмотрительно изложенная речь была напрасна. Он
расправил широкие плечи, вновь напомнив ей рассерженного быка, и Дейзи
продолжила, прежде чем бык успел ринулся в бой:
− Что бы вы ни думали, я вовсе не ненавижу ваши работы, милорд.
− Неделю назад вы чертовски хорошо это продемонстрировали.
− Это правда, что мне не понравилась ваша новая пьеса, но…
− Как, видимо, не полюбились вам и все мои недавние литературные потуги.
Она отказывалась допустить, чтобы их беседа опустилась до бессмысленного и
мелочного спора о том отзыве.
− Как бы то ни было, я считаю вас одним из величайших писателей, рожденных
английской литературой, и почту за честь работать с вами. Я прочитала все
ваши книги, просмотрела все пьесы…
− И какие же, − вновь перебил ее граф, ни капельки не польщенный попытками
Дейзи потешить его гордость, − творческие затруднения я испытываю, по
мнению лорда Марлоу?
Она решила последовать его примеру и сразу же перейти к сути вопроса.
− Лорд Марлоу сказал, вы не можете писать.
− Марлоу ошибается.
При виде сурового выражения на лице графа, Дейзи несколько подрастеряла
веру в успех. Как? − уже, должно быть, двадцатый раз за прошедшие сутки
спрашивала она себя. − Как новичок, вроде нее, собирается помочь такому
прославленному автору написать книгу, особенно если ясно как день, что он
вовсе не желает ее помощи? Это определенно невозможно.
Только сие заключение пришло ей в голову, Дейзи вновь отогнала от себя
подобные мысли. Марлоу своим отказом ясно дал понять, что ее мечта
зарабатывать на жизнь писательским трудом куда более труднодостижима,
нежели казалось на первый взгляд, и предложил ей пятьсот фунтов, если она
выполнит это задание. Но Дейзи понимала, что на кону стоит больше, чем
деньги, и именно по этой причине согласилась. Речь тут шла о гордости и
самодостаточности, об уверенности и самоуважении, о том, чтобы хоть в чем-то
достичь совершенства.
Она откашлялась, дабы как-то нарушить повисшее в комнате молчание.
− Если Марлоу ошибается, − мягко заметила она, − то почему уже четыре года
минуло с тех пор, как вышла последняя ваша книга?
Серые глаза вспыхнули мерцающей сталью.
− Даже если в рамках обсуждения допустить, что у меня имеются проблемы,
какого дьявола вы намерены с ними делать?
− Лорд Марлоу предлагает мне стать вашим соавтором.
− Так и знал! — Он ударил кулаком по другой ладони. – Черт бы побрал моего
чокнутого издателя вместе с его несуразными идеями. Назойливый выскочка.
Никто не будет писать за меня книги. Никто. – Запнувшись, он сердито
посмотрел на нее. – И уж точно не вы, ради всего святого!
Столкнувшись с подобной неприязнью, любой простил бы ей, брось она в
отчаянии всю эту затею, но Дейзи пообещала Марлоу сделать все, что в ее
силах, и ни в коей мере не собиралась сдаваться.
− Я здесь не за тем, чтобы писать за вас книгу, − возразила она. – А чтобы
помочь вам написать ее.
Стиснув зубы, Себастьян скрестил руки на широкой груди.
− И как же вы намереваетесь это сделать?
Дейзи еще сама толком не знала, но решила, что объяснений, которые при
найме дал ей Марлоу, пока достаточно, чтобы ответить на этот вопрос.
− Я буду для вас… кем-то вроде хорошего слушателя, что, вероятно,
спровоцирует некие мысли и обсуждения, которые приведут вас к замыслу
романа. А потом…
− Что ж, по крайней мере в этом Гарри оказался прав, − перебил ее Грант. – Вы
провоцируете меня сверх всякой меры, мисс Меррик. Раз или два я даже ощутил
желание свернуть вашу хорошенькую шейку.
− И мне порой хочется стукнуть по вашей невыносимой физиономии, − тут же
парировала она. − И клянусь, если это поможет вам написать проклятую книгу,
я так и сделаю! А пока не могли бы вы перестать перебивать меня, чтобы я
наконец смогла ответить на ваш вопрос?
Руки его все так же были скрещены на груди, но он едва заметно кивнул.
− Прошу прощения. – Граф покрутил рукой в воздухе, поставил локоть на
другую руку, подпер кулаком подбородок и выжидающе уставился на Дейзи. –
Умоляю, продолжайте. Заверяю вас, я весь как на иголках.
− Пока вы будете писать, я буду критиковать вашу работу.
− О, вот теперь перспектива и впрямь радужная.
− Могу представить. – Она открыто встретила его насмешливый взгляд. – Ведь
и вы в свою очередь будете критиковать меня.
− В самом деле? – В его глазах мелькнул проблеск интереса, первый
обнадеживающий знак с момента ее появления.
− Да. Сможете всласть точить свои ножи о мою работу, а мне… − Она
запнулась, силясь выдавить из себя улыбку. – А мне останется лишь спокойно
воспринять сие и поучиться на собственных ошибках.
− Умно, цветочек, − одобрительно протянул он. – Очень умно. Вы закинули
наживку, на которую я действительно склонен клюнуть.
− Лорд Марлоу считает, что мне как писателю на пользу пойдут ваше мнение и
советы и мои работы от них только выиграют.
− А-а. − Постучав костяшками пальцев по подбородку, он бросил на нее
понимающий взгляд. – Так он не принял вашу книгу?
Ей претило признавать перед этим человеком правду, но выбора не было.
− Лорд Марлоу назвал мои работы весьма многообещающими, − с
достоинством поведала Дейзи.
− Многообещающими? – словно бы забавляясь, повторил Эвермор. – Разве это
не походит немного на то, как сказать невзрачной девице, что у нее приятный
характер?
− О! Вы действительно самый невыносимый… − Дейзи едва не выпалила в
ответ оскорбление, но удержалась, напомнив себе, что «такт» теперь ее второе
имя. Тем не менее, она понимала, что нельзя спускать ему подобные заявления,
иначе этот человек будет вытирать об нее ноги.
− Вы так намекаете на мою невзрачность, милорд? – требовательно вопросила
Дейзи, нарочно переиначивая его слова.
Она заметила, как граф окинул ее тем же пристальным оценивающим взглядом,