Говорят, что, если внимательно смотреть на человека, он это почувствует. И правда, Зина на миг повернулась, подняла взгляд на Андрея…
За окнами оперативной комнаты темнеет. Вечернее небо, словно гигантская маскировочная сеть, накрывает взбудораженную войной землю. На батальонном посту начинаются наиболее напряженные часы.
Звонит телефон. Меретина, которая дежурит на линии первой роты, быстро подымает трубку и громко повторяет сообщение отдаленного наблюдательного поста.
— Воздух! Квадрат сорок пять ноль восемь, три «Юнкерс-88», курс сто восемьдесят, высота пять тысяч, время двадцать два часа семнадцать минут.
Даже в такую минуту ее лицо не теряет какой-то спокойной античной красоты. Оно будто отлито из светлой меди, неподвижно, только губы выговаривают четкие слова боевой тревоги.
— Воздух! — подает команду Грищук. Он стоит возле планшета, словно вырезанный из того же дерева, что и крепкий круглый стол. — Передать на все ротные посты!
Девушки крутят ручки полевых телефонов, и в комнате звучит разноголосый хор:
— Воздух! Квадрат сорок пять ноль восемь, три Ю-88, сто восемьдесят, пять тысяч.
Планшетистка Незвидская делает первую пометку на оперативной карте района.
И снова на какую-то минуту становится тихо. Грищук смотрит на ручные часы.
— Меретина, проверьте, почему нет сообщения с поста ноль двенадцать. Противник уже должен проходить над ним.
Телефонистка не успевает оттянуть приплюснутую ручку полевого аппарата, как он звонит сам.
— Воздух! — объявляет Меретина. — Квадрат сорок пять десять, три Ю-88, сто восемьдесят, пять тысяч, время двадцать два двадцать.
— Гуськова! — приказывает Грищук. — Передавайте на главный пост. — И склоняется с карандашом над планшетом.
Андрей наклоняется вместе с ним.
— Поднимаешь истребителей? Да? — пытается он понять работу оперативного дежурного.
— Рано… Фашисты еще могут изменить курс, и наши тогда разминутся с ними… Посмотрим, не фокус ли это какой? Думаю, хотят сбить нас с панталыку. Пока на их трассе важных объектов нет. — Грищук притрагивается острым кончиком карандаша к пометке на карте. — Перелетели линию фронта и идут почти параллельно ей, чтобы отвлечь наше внимание от настоящей цели. Подождем… Еще несколько минут — и карты будут раскрыты…
Вскоре Андрей слышит звонкий голос Зины:
— Воздух! Квадрат… Ю-88, курс сто двадцать, пять тысяч, время двадцать два двадцать две.
С радиостанции дублируют такое же сообщение.
— Ага! — довольно говорит Грищук. — Теперь ясно, поворачивают на нас и, наверное, хотят проскочить вдоль железной дороги на Балту. Су́рова, известите «Льва»… Если они дальше не изменят курса, то — будь здоров! — попадут как раз ко «Льву», в зону зенитного огня, — объясняет он Андрею.
Планшетистка чертит на карте новый курс немецких бомбардировщиков. Земляченко с интересом следит, как под рукой Незвидской маленький синий самолетик продвигается на юго-восток, оставляя за собой тоненькую черточку.
На батальонном посту растет оживление. Время от времени из разных углов комнаты долетают выкрики:
— Воздух! Квадрат… три Ю-88, курс девяносто, высота…
— «Лев»! Воздух! Квадрат… три Ю-88!
Незвидская быстро обозначает на карте линию пролета. Слышны голоса дежурных, которые оповещают артиллеристов, прожектористов, авиаторов о приближении противника.
— «Маяк»! Воздух! Квадрат… три Ю-88, девяносто…
— «Сокол»! Воздух! Квадрат…
Из сведений, поступающих с разных постов, четко вырисовывается картина налета…
В изолированной оперативной комнате жарко, душно, хотя на дворе после дневной жары уже посвежело. У Зины раскраснелось лицо, трудно сейчас узнать в ней тихую, застенчивую девушку, какую он впервые увидел на берегу Днестра. Глаза ее поблескивают, пилотка сбилась и, кажется, чудом держится на голове.
— Через три минуты они в зоне «Льва». Будь здоров! — удовлетворенно говорит Грищук.
На батальонном посту появляется Моховцев. Увлеченные боевой работой, солдаты замечают его не сразу. Да капитан и не требует сейчас никаких приветствий, проходит к планшету и, склонившись над картой, слушает короткий рапорт Грищука…
В это время далеко за городом вспыхивают огни прожекторов, их лучи, как широкие клинки, рассекают небо. И вот в небе, на скрещении двух лучей, повис, затрепетал вражеский самолет.
Бомбардировщик меняет курс, еще набирает высоту, пытаясь спрятаться в темноте, но это ему не удается. Прожектористки контролируют каждое движение врага.