Моховцев ел мало. Наверно, хотел только снять пробу с солдатского котла.
Обедая, он время от времени останавливал свой взгляд на Зине, которая, налив гостям полные миски, отошла к порогу хаты.
Странно менялись глубокие глаза Моховцева, когда он смотрел на Зину. В них появлялась грусть и вместе с тем вспыхивали, как язычки огня в затухающем костре, теплые огоньки. Но ненадолго — сразу же огоньки гасли, и Моховцев становился мрачным. В душе капитана, видимо, происходила какая-то борьба.
Солдаты ничего не замечали. Только Зина встревоженным сердцем угадывала, что происходит с капитаном. Это ее волновало и пугало.
Она обрадовалась, заметив, что шофер быстро расправился с борщом. Бросилась к печи и вскоре возвратилась с котелком каши.
Моховцев отказался от второго блюда.
— Сыт, сыт. Благодарю. — Он резко поднялся. — Не намокли вчера продукты?
— Нет, спасли.
— До приезда старшины хватит?
— Еще и останется, товарищ капитан.
— А что с остатками делать будете? — прищурясь, спросил Моховцев.
— Поедим, товарищ капитан, — в тон ему ответила Малявина.
Капитан усмехнулся и неторопливой походкой направился к машине. Шофер был уже на своем месте. Приглушенно гудел мотор. Давыдова шла на полшага сзади капитана.
Но вот он неожиданно остановился, обернулся. Остановилась и Давыдова. Девушки выстроились возле хаты, провожая командира глазами.
Моховцев несколько секунд о чем-то размышлял. Потом негромко позвал:
— Чайка!
Зина подбежала и стала навытяжку перед командиром. Как раз в это самое время у Давыдовой нашлось дело к шоферу, и она оказалась возле автомобиля.
— Ну, как тут вам, Чайка? Привыкаете? — спросил командир.
— Так точно, привыкаю, товарищ капитан!
Моховцев не знал, что сказать дальше, и некоторое время молча смотрел на девушку. Зина, нарушая военный порядок, опустила глаза.
Капитан уже ругал себя за то, что согласился отправить Зину на пост, но понимал, что не в силах что-либо сейчас изменить.
— Письма из дома получаете? У вас, кажется, только мать есть…
— Так точно, товарищ капитан. Мама.
— Гм… Ну что ж, хорошо… Маму нельзя забывать… — Он вздохнул. — Пишите ей почаще.
Потом капитан умолк, крякнул и вдруг покраснел. Зина подняла голову. Предзакатное солнце пурпурными бликами играло на лице капитана, подчеркивая его растерянность. Хмурый, с полными надутыми губами, он был похож сейчас на обиженного ребенка. Зина еще никогда не видела таким своего строгого командира, и ей стало как-то неловко.
— По батальону, значит, не грустите? А?
Зина молчала.
— Ну, хорошо, служите… А если у вас будут трудности, звоните прямо мне, — по-отцовски разрешил капитан и пошел к машине.
Он, наверное, почувствовал себя постаревшим на добрый десяток лет после своего несмелого разговора с девушкой, потому что шел медленно, сутулясь, потом неловко взобрался на сиденье автомобиля.
— Спасибо этому дому, — сказал Давыдовой. — Поехал к соседям… Только смотрите не звоните им!..
— Есть не звонить! — громко повторила приказание Давыдова с таким расчетом, чтобы ее услышала дежурная и поняла, что предупреждать соседей нельзя, но намекнуть, пожалуй, можно. — Счастливо доехать, товарищ капитан.
— Не забывайте о линии, младший сержант. Ясно? Замаскируйте, — устало напомнил он.
— Так точно!
«Козел» тихо покатился в лощину. На его старом, с прожилками ветровом стекле, так же как на лице капитана, багровым отблеском заиграло закатное солнце.
Глава седьмая
1
Длительное затишье заканчивалось. Горячий июль и жаркий август отгремели могучими грозами в Западной Украине, на границах Польши. И тогда на юго-западе прозвучал над измученной Европой седьмой удар Советской Армии.
Все началось в теплое августовское утро. Фронт огромнейшей немецко-румынской армии, которая впилась в землю сотнями железобетонных укреплений, был пробит советскими войсками, точно тараном.
Наблюдательные посты ВНОС, расположенные вдоль фронта, вначале оказались в центре гигантского вихря, который с грохотом двигался на немцев и румын. В воздушном океане армада за армадой проносились на запад краснозвездные бомбардировщики; ревя моторами, низко стелились над землей эскадрильи штурмовиков. Предупрежденные о массовых вылетах нашей авиации, посты противовоздушной обороны не успевали регистрировать их. Схемы на планшетах оперативных дежурных пестрели сливавшимися красными линиями, устремленными к фронту.