— Не-а, — простодушно ответил Васька.
— Ну ты когда перекидывался, тебя что не кормили, такими вот пластинками, подслащенными, чтобы рога и копыта крепкими стали? — спросил Пашка, — коржики напоминают.
— Не помню, вроде кормили, — ответил Васька.
— Слышь, Игорь, — решил сменить тему Сашка, — а что ты об этом Алексе спросил?
— Да странный он, — Игорь замялся, как-будто ему было неудобно говорить на эту тему, — знаешь его прозвище? — Сашка в ответ отрицательно помотал головой, — Амэн. Это аминь по-латыни. Мы, православные, произносим в конце молитвы аминь, а католики — амэн. Дословно означает — «да будет так».
— И что? — не понял Сашка, — мало ли разных кличек бывает.
— Ничего, — ответил Игорь, — но он впервые пожал мне руку, тогда, в коридоре. И тебе кстати тоже. Ни до ни после..
— Погоди Игорь, — перебил его Пашка, — а что ты на этом парнишке так зациклился? Он что тебе нравится? — с легкой насмешкой спросил он.
— Ты мне больше нравишься, я девчонок предпочитаю, — не оставил выпад без ответа Игорь, — и фигуристых! Ты как раз под этот типаж подходишь.
— Подружку себе заведи, — огрызнулся Пашка, — только вот не знаю, волчара или псина тебе больше подойдет.
— Хватит вам, — примирительно сказал Сашка, — вот магазин. Ну мы пошли.
— Может тебе купить чего? — спросил Сашку Васька, а Игорь не говоря ни слова сразу направился в магазин.
— Сок купи, — попросил Сашка, — виноградный, что-то захотелось.
— Какой? — уточнил Васька.
— Ушастого поросенка.
— Вим-Биль-Дан чтоли?
— Ага, его.
— Ну тогда я пошел, — сказал Васька и направился за Игорем.
Магазин зазывал различной светящейся рекламой. «Обувь для копыт, любые размеры», «Чехлы для крыльев зимние и осенние, большой выбор моделей и расцветок», «Пошив чехлов для хвостов на заказ», «Костюмы и аксессуары для любых генотипов изменений! Недорого». Также не забыта была и другая сторона жизни перекинувшихся: «Бестселлер «Быть чертом не так уж и плохо»», «Советы перекинувшимся, как сделать деньги на ваших изменениях», «Как обратить недостатки в достоинства, советы профессионального психолога». Сашка с отвращением отвернулся, цену всем этим книжонкам, не отличающимся от статей в желтой прессе он знал.
— Что читал эту муть? — проследив за его взглядом спросил Пашка, когда они пошли дальше.
— Да. Мура полная, — презрительно ответил Сашка, — сами не знают о чем пишут. Спутали тип кошки и оборотня. У кошки слух, а у оборотня нюх обостряется, а не наоборот. И кошка не может видеть в полной темноте, у нее не прибор ночного видения. В тепловом спектре она не видит.
— А ты откуда знаешь? — спросил Пашка, выходя из корпуса на улицу.
— Да в классе у нас одна в кошку перекинулась, вот и рассказала, — ответил Сашка.
Некоторое время они шли молча.
— Слушай, а все-таки, с кем ты там хочешь встретиться? — осторожно спросил Пашка, — ты не подумай. Я не просто так спрашиваю. Там… сложные случаи лежат. Психологи с ними работают. Кто-то просто боится своего нового, пусть и временного тела, кто-то реакции на изменение друзей и родных. Друзья и знакомые ведь разные бывают. И дело не в этих двух месяцах, потом ведь могут не отстать и при каждом удобном случае припомнить. Ко всему прочему — вопросов дурацких не оберешься.
— Что, так все сложно? — опешил Сашка.
— Тебе трудно понять, — начал объяснять Пашка, — для одних перекидка, как два пальца…, а у других до попыток самоубийства доходит.
— Серьезно? — не поверил Сашка.
— Да уж не прикалываюсь наверно, — ответил Пашка, — люди разные, характеры и психика — тоже.
— Я к парню одному, вернее к девчонке, — запинаясь признался Сашка, — у нее такой же случай как у тебя, но наоборот.
— Это Юлька чтоли? Тогда понятно…, — согласился Пашка, — да, тот еще случай, она младше меня, и затворница не дай Боже. Даже в столовку есть не ходит, ей медсестры еду в палату носят. В Дальнем корпусе ведь выбор есть или ешь в общей столовой со всеми или тебе прям в палату обед приносят. Психологи конечно всех стараются уговорить есть вместе, чтобы мы меньше стеснялись и раскрепостились. Но никто не заставляет. Я пару раз приходил, а потом отказался, сидят все, насупившись, носами в тарелки уткнулись и едят молча. У каждого свои проблемы, и чужие его мало интересуют.
— Ясно, — протянул Сашка, — ты не подумай, я понимаю. Мне поначалу тоже немного страшно было. То есть к перекидке я был готов, даже в девчонку, а когда мне сказали что я новый генотип, то обидно стало. Чем я хуже других?
— У тебя то все нормально, — махнул рукой Пашка, — ты считай и не перекидывался.
— Не скажи, — возразил Сашка, — врач сказал, что через день два у меня преобразования окончатся и гормоналка выйдет на какой-то там уровень. Я так и не понял что это значит. А еще назначили сегодня вечером обязательною консультацию у психолога.
— Я могу тебе объяснить что это значит, — спокойно ответил Пашка, — на девчонок потянет и трахаться захочется.
— Хм, сильно? — задумался Сашка.
— Сильно, — кивнул Пашка, — но на меня особо не засматривайся, неприятно знаешь ли, не забывай я нормальный парень, такой же как ты.
— Да я это и так помню, — ответил Сашка. Так, непринужденно разговаривая, они подошли к Дальнему корпусу. Сразу после входных дверей путь им преградила застекленная стойка с охранниками и турникетом. Пашка лишь назвал охранникам свои имя и фамилию, те сверили данные по компьютеру и пропустили его.