- Ты ненавидишь меня?
- Возможно, пока не понял. Мне время нужно.
Юрий, не говоря ни слова, развернулся и покинул комнату, а следом и особняк. Воздух сразу стал менее концентрированным, а то давящее напряжение постепенно начало рассасываться.
- Вик? – позвал Кир. - Он не отпустит Глеба, и тебя к нему не отпустит. Он слишком ревнивый, собственник до мозга костей. Тебе следует поскорее принять решение, или он просто убьет парня, когда полностью осознает, что теряет тебя по его вине.
Сердца стук такой громкий, что кажется, его можно услышать в звенящей комнатной тишине. Это было больно.
Ночь без сна в бесконечных скитаниях по комнате, хриплые маты сонного Кира и его высказывания по поводу мигрирующего стада слонов, пустые мысли, сводящиеся к одному единственному человеку. Вик почти физически ощущал, как Глебу плохо, поэтому не найдя в себе сил сидеть без дела, только солнце едва тронуло небо первыми лучами рассвета, быстро собрался и отправился к клинике Глеба.
Глеб
Все тело словно сдавило невидимыми силками. Нет сил ходить по комнате. Нет желания копаться в себе. И так хочется послать все к черту, вернуться в прошлое, недалекое прошлое, где не было ни Вика, ни Юрия, ничего. Была лишь любимая работа, привычная доза, отключающая от реальности, и гробовое спокойствие. Но, как всегда бывает, все летело к чертовой матери, стоило вспомнить холодные серо-зеленые глаза. Застонав, падаю на кровать, запуская пальцы в волосы, и с силой сжимаю пряди, желая болью физической перекрыть душевную.
Что сейчас Вик чувствует по отношению ко мне? Ненавидит? Презирает? Грусть сдавила сердце, окутывая его чем-то вязким и мерзким, по ощущению очень напоминающем отчаяние.
Было элементарно страшно. Вик теперь не захочет иметь никакого дела с подстилкой, которую трахал собственный отец.
Я банально сломал парню жизнь. Сначала неосознанно и даже не догадываясь о его существовании, потом - когда влюбил в себя, теперь - открыв ему реальность произошедшего и встав между ним и отцом. Да лучше бы я сдох тогда, после первого изнасилования. Но все же можно исправить прямо сейчас…
Но стоило только зародившейся уверенности начать расползаться по венам, стремительно пробираясь в мозг, как взгляд наткнулся на одиноко стоящую в проеме двери фигуру.
- Ты че приперся? – не смог промолчать, быстро беря себя в руки и становясь самим собой. Демонстрировать свои слабости я точно не намерен.
- А ты не меня ждал? - не смог не подъебнуть Вик. Вот же маленькая дрянь.
- Я вообще никого не ждал. Если только старуху с косой, - ухмыляюсь, слишком недобро и в удивлении распахиваю глаза, когда мне прилетает не хилая такая пощечина.
- Ты ахуел, пацан?
- Теперь я пацан?
- А кто? – огрызаюсь, намеренно стараясь вывести его из себя. Я хочу, чтобы он ушел. Находиться рядом с ним невыносимо.
- Я думал, я твой любимый парень! – наигранное веселье не вызывает ответной злобы. Просто затихаю и устало опускаю глаза.
- Ты поиздеваться пришел? Тогда лучше уебывай, и без тебя тошно.
Но вопреки всем моим ожиданиям, сложившемуся мнению о его вспыльчивости, да и вообще представлением о людях, он не ушел, хлопнув дверью, а лишь вздрогнул и, сделав пару шагов, надавил мне на плечи, вынуждая распрямиться, и забрался ко мне на колени, лицом к лицу, так близко, что от его запаха начало кружить голову.
- А если не уйду? – шепот в самые губы, такой обжигающий и почти болезненный.
Смотрю в его глаза, ища подвох, но ничего кроме привычной открытости не нахожу. Да что с ним?
- Вик… - он затыкает меня на полуслове, прижавшись сухими губами к моим губам, сразу пропихивая почти силой язык мне в рот, и уверенно ведет в поцелуе. И этот поцелуй очень напоминает прощальный.
- Если я позову, ты пойдешь за мной? – его шепот проходится дрожью по телу. Эта близость, я не могу слышать, что он говорит, пьянею в его объятьях, совершенно теряя связь с реальностью.
- Это бред…
Он снова целует, слишком напористо, отчаянно, дерзко. Перехватываю инициативу, обхватываю его за спину и теснее вжимаю в себя. Пускай это последний поцелуй, но сейчас, всего мгновения, хочу чувствовать, что он мой, рядом, отвечает на ласку и сильнее жмется к моей груди, словно ища защиты, которую я не смогу ему дать.
Маленький мой, как же все в этом мире сложно и неправильно.
- Вик. Прекрати, - прошу его, с трудом разорвав поцелуй, когда он одним уверенным движением срывает с меня футболку.
- Нет, - снова поцелуй, пьянящий своей искренностью, но слишком отчаянный. Он словно стремится мне что-то доказать.
Страсть грубыми толчками затопляет разум, заставляя тело трепетать от предвкушения и возбуждения.
- Остановись, - прошу, упираясь ему в плечи и стараясь разорвать поцелуй, но как же это сложно. Он держит крепко, кусает мои губы и дрожит, кажется сейчас таким безобидным и ранимым, что выть от безнадежности хочется.
Не хочу его замарать, как он может прикасаться ко мне после всего? Мне самому мерзко от себя…
- Не отталкивай меня, - шепот на ухо, такой искренний и необходимый, такой живой и греющий, что крышу рвет на ура. Нервы трещат по швам, а все устои разлетаются миллионами осколков по беспокойной душе. Это он должен меня отталкивать, он ненавидеть, так почему у этого парня все так неправильно?
Запустив пальцы мне в волосы, стягивает их на затылке, вынуждая запрокинуть голову, и пройдясь едва ощутимой дорожкой поцелуев по шее, с силой сжимает губами мочку уха, едва задевает ее зубами и тут же зализывает. Что же ты со мной делаешь, парень? Таю от таких легких ласк, неосознанно обхватывая руками его бедра и с силой сжимая их.
- Вик, пожалуйста…
Снова поцелуй, словно он боится услышать что-то…
- Ты что удумал? – отдираю его от себя, потянув за волосы на макушке, и вынуждаю посмотреть себе в глаза. Но бросив взгляд на беззащитно оголенную шею, как мысль медленно начинает уплывать и растворяется в его тихом стоне, стоит только прижаться губами к бьющей жизнью венке на его горле и чувствительно сжать ее зубами.
- Глеб? – зовет он, а я боюсь поднять глаза, боюсь услышать слова прощанья. Целую его напористо, пробираясь холодными пальцами под свитер, и яростно сжимаю разгоряченную кожу. – Глеб? – уже более требовательно.
Оглаживаю выпуклый бугорок на его тесных джинсах и сдавливаю пальцами пах, убедившись, что ему приятно, быстро расстегиваю ремень и запускаю пальцы под белье, где уже горячо и влажно от возбуждения. Вся ситуация очень походит на безумие, но я готов стать безумным, если он будет рядом.