Готовящаяся война с Хонти его не беспокоила. Ну, повоюют. Ну угробят десяток-другой танковых дивизий в атомной мясорубке — это бог с ними. Даже лучше. И умерят воинственный пыл на кое-то время. И сократится количество населения с обеих сторон, что потребует меньших поставок продовольствия. И даже закажут новые бронеходы, что благотворно скажется на все отраслях промышленности Властелинов. Ведь нужны и сталь, и горючее, и боеприпасы, и изготовление собственно бронеходов, и пластик, и электроника. Да и атомные мины тоже нужно будет поставлять. Их не слепишь из овечьего навоза. В общем, все основные отрасли будут загружены, а правители лишний раз убедятся в своей зависимости от Властелинов, потому что сами на огрызках своей промышленности ничего этого создать не смогут.
Но вот, Странник… Загадочная фигура. И ведь не проверишь его прошлое. Этого не предусмотрели. А надо было перед Падением скопировать или просто вывезти все архивы. И сейчас бы голову не ломали бы — кто такой и откуда взялся.
Он посмотрел на фотографии, разложенные на столе. Странник серьезный. Странник улыбающийся. Странник смеющийся. Странник в задумчивости. Странник беседует с Умником. Странник с Канцлером.
«Сразу бросается в глаза чувство собственного достоинства. На фотографиях изображен человек, который никого и ничего не боится. Который прошел сквозь личный ад, и носит его в душе. А все остальное для него так, мелкие затруднения.
Человек, который может спокойно выслушать другую точку зрения и найти аргументы, чтобы выработать общую точку зрения.
Способный признать свою неправоту и правоту другого.
Способный отделить личные чувства от существа обсуждаемого вопроса.
Но и способный мгновенно разделить всех на своих и чужих и не задумываясь уничтожить этих чужих.
Прекрасный друг и опасный враг.
И, главное, ничего не известно о его прошлом. Нет никаких зацепок. Как сделать его своим другом? Как подчинить его? Что ему дорого? Где его болевые точки? И ни на один из этих вопросов нет ответов. Просто жил и занимался наукой. Просто потерял при Падении всех дорогих ему людей. Просто стал волком. Не тем, которого бьют охотники, а тем, который обойдя все ловушки сам охотится на охотников.
Как же к тебе подобраться, Странник? Или все же отдать приказ, и тебя убьют. Как бы осторожен ты не был, а против профессионалов тебе не устоять. И будешь ты лежать, раскинув свои огромные уши, в луже крови. И все для тебя закончится. А мне искать управу на зарвавшуюся компанию Огненосных Творцов, которые когда-то угодливо склоняли головы и ели с руки, а теперь мнят себя властелинами мира, только потому, что запасов старого имперского оружия им хватит еще лет на пятьсот, а настоящих врагов кроме Островной Империи у них нет.
Придется все же разрешить этому придурку вторжение. Это поубавит спеси у Творцов, да и изрядно сократит силы Островной Империи. Пожалуй, это пойдет им на пользу. А то уже стали забывать, кто их кормит и вооружает».
Заметив некое шевеление Сляминг поднял глаза. На вершинах гор впервые с момента их создания открывались посты противовоздушной защиты. Значит, к островам приближается какой-то летательный аппарат. Неужели кто-то нашел старинные машины, которые еще не рассыпались, и решил покорить воздушное пространство. Это забавно.
Он откинулся в кресле, собираясь насладиться редкостным забавным зрелищем, как зенитные установки разносят в пыль летящего дурня. И увидел высоко вверху постепенно увеличивающуюся крохотную точку. Кто-то с огромной высоты опускался на Острова. Не было ни пламени, ни гула, ни инверсионного следа. Только металлический блеск с лучах Мирового Света.
Аппарат постепенно снижался, и уже стало видно, что он имеет дискообразную форму. Вот он вошел в зону ответственности батарей внешнего кольца, и десятки ракет устремились к пришельцу. Сляминг даже пожалел, что все так быстро закончилось. Не было безнадежного маневрирования и отчаянного пикирования. Не было ответного огня и суматошных призывов о помощи. Просто был аппарат, и сейчас его уже нет.
Впрочем, он еще был. Все ракеты пролетели сквозь него и продолжали удаляться, а он спокойно входил во вторую зону ответственности. Яркие вспышки боевых лазеров и бластеров, отраженные его оболочкой неприятно резали глаз, но он спокойно продолжал снижаться.
Уже было видно, что это — металлический диск без каких-то иллюминаторов и дверей, которому было безразлично все, что происходит снаружи.