— Скажите, Сляминг, — снова спросил темноволосый, — а зачем вы затеяли все эти игрища с Падением?
Ну, был мир, разделенный на страны. Жили люди. Работали. Радовались жизни. А вы взяли и все обрушили. Неужели целью вашей жизни было доживать век на этих островках, отгородившись от всей остальной помойки, которую вы сами и создали? Забились в норку и допиваете остатки того, что уже сами не сможете создать?
В нормальных мирах все иначе. Чем больше людей, тем больше предприятий, тем больше производится товаров и тем больше собирается налогов. И все довольны.
А чего вы добились? Население сократилось почти в шестьдесят раз. Большую часть планеты так загадили, что туда еще десятилетия не ступит нога человека. Промышленность отброшена на первобытный уровень. И люди не живут, а выживают. И ради чего это все?
Сляминг помолчал, подбирая аргументы, которые помогут убедить этих, прибывших из других миров, где все иначе.
— Мне трудно убедительно аргументировать. Я не знаком с вашими реалиями, но полагаю, основные законы развития миров должны быть одинаковыми.
Вы согласны с тем, что экономика является стержнем общества, его материальной основой, без которой невозможно существование самого общества. Люди имеют множество обыденных потребностей — в еде, в питье, в одежде, в крыше над головой, в средствах передвижения, во множестве повседневных мелочей, которые мы замечаем только тогда, когда лишаемся их.
И все это создает экономика.
Она создает новые товары.
Она осваивает месторождения.
Она открывает и изучает мир, финансируя науку и путешествия.
Она строит города и предприятия.
Она дает людям работу.
И она тянет на себе огромные социальные затраты на содержание непроизводительной части общества. Ведь больше не откуда взять средства как из реального производства.
Прежде чем солдат оденет сапоги кто-то должен вырастить скот и снять шкуру. Кто-то должен сшить эти сапоги. Кто-то должен привезти их солдату. А кто-то должен накормить этого самого солдата, чтобы он мог одеть сапоги и пойти туда, куда ему прикажут. Видите, как много труда надо затратить реальному сектору, чтобы солдат мог выполнить приказ командования.
И чем оборачивается весь этот труд? Пшиком.
Я понимаю, в древности, когда государства были маленькими, когда многие жили за счет набегов и грабежей, а не за счет производства, армии были необходимы.
Но теперь, когда мир освоен и поделен, я имею ввиду поделен не между отдельными государствами, а между отраслями экономики, смысл существования армий, правительств и многих социальных институтов потерян. Они превратились в обузу.
Вы можете себе представить, что животноводческий комплекс пойдет войной на горнодобывающее предприятие? Нет. Это полнейшая бессмыслица.
Отрасли экономики не могут воевать. Они могут только сотрудничать.
А раз так, то целые социальные институты утратили свою актуальность и существуют только из-за амбиций политиков и других людей, не связанных с реальной экономикой. Они пожирают все, создаваемое экономикой и по своему произволу вмешиваются в ее деятельность, устанавливая налоги, таможенные сборы и многое другое исходя из своих интересов, а не из интересов экономики.
А экономика — эта та основа общества, которая может очень быстро, если убрать все эти надуманные ограничения и барьеры, построить общество счастливых людей, где каждый работающий будет сыт, обут и одет и иметь уютное жилье.
— То есть, вы считаете, что экономика — стержень общества и поэтому интересы общества должны быть подчинены интересам экономики.
— Я рад, что вы меня поняли.
— Вы согласитесь с тем, что бензин является важнейшим элементом автомобиля. Без него автомобиль просто не тронется с места. Но мне кажется неразумным на этом основании использовать автомобиль только и исключительно для перевозки бензина. Скажите, как по-вашему, экономика — это составная часть общества, или общество — это составная часть экономики?