— О, Та-Нья просто копия сссвоего отца, Ваше Величество, — довольно заметил Ми-Раш.
— И кто же отец сего цветочка?
— Презренный слуга чьего имени мы уже и не вспомним, Ваше Величество, — поспешно произнес Ти-Мер, а меня полоснуло еле сдерживаемой яростью.
— Незаконнорождённая? Теперь понятно, почему вы ее скрывали, — удовлетворился ответом император, вмиг теряя ко мне всякий интерес, и отмахнулся от нас, как от надоедливой мухи.
— Та-Нья, — тихо прошептал Ми-Раш, перехватывая мою вцепившуюся в юбку ладошку, едва мы немного отошли в сторону.
— Что за выдумки, Ти-Мер? — прошипела чуть слышно.
— Не здесь. Мы зайдем к тебе перед сном. Надо все обсудить, а пока молчи и веди себя…, - но договаривать и озвучивать, как именно я должна себя вести не стал, замолчал на середине фразы.
Оно и к лучшему. Перевела свой прожигающий дырку взгляд с названного братца на особу, что привлекла его внимание. Высокая, выше меня на полголовы, в меру пышная писаная красавица, словно сошедшая с полотен эпохи Ренессанса, приближалась к нам, рассекая пространство своим шикарным украшенным драгоценными камнями платьем. И, чего уж греха таить, шикарным бюстом в соблазнительном декольте.
— Ти-Мер, Ми-Раш, я так рада вас видеть, — приторно улыбнулась девушка.
— Ли-Яра, позволь представить тебе нашу сестру, Та-Нью, — церемонно ответил ей Ти-Мер, поворачиваясь ко мне и одаривая предупреждающим взглядом.
— Сестру? — удивилась девица не меньше императора. — Но вы никогда не говорили, что у вас есть сестра.
— Видишь ли, не-йри, Та-Нья только недавно достигла совершеннолетия, и мы хотели вывести ее в свет после отбора гайнэ, но обстоятельство сложились так, что пришлось представить ее раньше.
«Это теперь так называется? Обстоятельства? Просто кто-то член держать в штанах не умеет», — кипела возмущенная часть меня, требуя реванша за опрометчивые слова в сторону отца.
— Я так рада. Безумно переживала за вас, мальчики, — наигранно облегченно захлопала ресницами Ли-Яра, заглядывая Ти-Меру в глаза, но, так и не дождавшись от него нужной реакции, повернулась ко мне: — Буду счастлива, называться твоей подругой, Та-Нья. Тем более в свете того, что мы скоро станем родственниками, нам просто необходимо подружиться.
Чур, меня, чур. Упаси Бог от таких подруг. Одна уже была, на всю жизнь хватило.
— Тут столько всего интересного, я тебе обязательно все покажу и объясню, — сделав голос пониже и покосившись на стоящих рядом мужчин, пообещала Ли-Яра.
— Благодарствую, — скромно потупила глаза, вспоминая отведенную мне роль сельской простушки.
Глава 7
Лишь поздно вечером смогла вырваться из замкнутого круга льстивых улыбок, мнимых приличий и пустых разговоров и облегченно выдохнуть. Давно забытая роль далась мне нелегко, слишком отвыкла я от этой вынужденной сдержанности и незаметной угодливости, и та часть меня, что так и не научилась быть незаметной послушной дочерью, снова и снова норовила продемонстрировать все те черты характера, за которые в детстве не раз корила меня мать отчима.
— И как тебе при дворе, девочка? — вкрадчивый бархатный голос прозвучал из-за спины так неожиданно, что я невольно вздрогнула.
Разозлилась, поймав себя на мысли о том, что безумно рада его видеть. Недовольно поморщила нос, стараясь унять, бешено отбивающее взволнованный ритм сердце:
— Как и в любом серпентарии? — досадуя, повернулась к тому, кого неосознанно ждала весь этот бесконечно длинный ужин, оглядываясь по сторонам в надежде наткнуться взглядом на золотистые глаза, но каждый раз одергивала себя за эту вольность.
Тихий мужской смех, ставший ответом, разбежался по телу дрожью возбуждения, закручиваясь в огненный узел желания внизу живота. Судорожно стиснула кулаки недовольная реакциями собственного тела на присутствие этого мужчины и, отвернувшись, продолжила свой путь.
— Не нужно так спешить, девочка, я не причиню тебе вреда, — в спину мне прошептал Ша-Кир.
— Может, и нет. Но наше с вами понятие вреда может разниться, — с сомнением пожала плечами, чувствуя себя мухой угодившей в липкую сладкую паутину, выбраться из которой было неимоверно сложно, приходилось буквально насиловать свое трепещущее желанием тело, жаждущее подчиниться окутавшей меня мужской силе: — Уже один наш разговор компрометирует меня.
— О нем никто не узнает. А я просто хочу тебе помочь, — одним гибким едва заметным движением эрин перетек максимально близко ко мне.
Ощущение близости стало невыносимым. С одной стороны, моя женская суть трепетала — вожделенный мужчина был чрезвычайно далеко, этой части меня хотелось вжаться, вдавиться в него оголенным телом и слиться воедино, с другой стороны, рассудительная я, всю жизнь, верившая в победу разума над телом, чувствовала смятение от такой близости. И пока еще эта умница контролировала мое превращающееся в лужицу тело, оно максимально отстранилось, увеличивая расстояние между нами.