Я присела перед ней, поправляя выбившиеся из косичек волосы за ушко.
– Энни, мы все устали, и сейчас совсем немножко отдохнём и опять пойдём искать.
– Доктор Бертран велел мадмуазель Маргарите больше отдыхать. Ты же помнишь? Мы же не хотим, чтоб она опять заболела? – высказала дополнительный довод в пользу дневного сна мадам Катрин.
– Я не хочу, чтоб Маргарита болела! Болеть плохо! Я помню, как болела, когда за мной приехал дядя Ричард, – девчушка ещё раз зевнула и сама пошла к лестнице.
В детской я помогла мадам уложить девочку в кровать, та мгновенно заснула. Мы вышли в коридор, Жози пушистой щёткой сметала пыль со статуй. В комнату идти не хотелось, там, на чердаке осталось столько интересного.
– Мадам Катрин, Энни заснула, вы можете заняться своими делами, а я снова поднимусь на чердак, чтоб не терять времени. Жози пока прибирается, присмотрит за комнатой Энни.
– Спасибо вам Маргарита. У действительно столько дел накопилось, нигде не успеваю. Только будьте осторожны, ящики очень тяжёлые и оденьтесь потеплее.
Мадам подошла к Жози, а я поспешила вниз. По пути захватила меховую жилетку, которую мы оставили на небольшом диванчике в переходе между малым и большим крылом замка. Быстро прошла бальную залу, хотя очень хотелось остановится и осмотреть всё как следует, я даже представила, как по залу кружатся пары в старинных одеждах, звучит музыка, шум разговора и женский смех. Тряхнула головой, отгоняя это видение.
На чердаке очень тихо, ни звука – это немного напрягало. Было неуютно находиться здесь совсем одной. Показалось, что послышался еле слышный шум в дальнем, полутёмном углу. Я замерла, прислушиваясь. Тихо. Может ветер? Или просто потрескивают старые деревянные балки?
Стряхнув с себя оцепенение, решительно подошла к следующему ящику, откидывая крышку. Методично один за другим я проверяла их содержимое, иногда останавливаясь, рассматривая лежащие внутри вещи. В некоторых попадались очень интересные вещи, о назначении которых можно только догадываться.
Не заметила, как забрела в один закуток, где стояли три больших, явно старинных сундука, к ним было прислонено несколько картин. Не удержавшись, развернула их изображением к себе.
На одной была изображена совсем молодая девушка в пышном розовом платье. Потускневшие от времени краски не могли скрыть её красоту. Девушка была необыкновенно привлекательна! На другой картине был изображён мужчина в старинном камзоле, одна его рука лежала на эфесе шпаги, указывая на то, что и эта картина очень старая.
В чертах мужчины угадывалась явная схожесть с герцогом Карнаульским. Вероятно, это какой-то предок Ричарда.
Отставив картины к стене, подошла к первому сундуку. Попробовала поднять крышку, она нехотя поддалась. Поднялось облачко пыли, я помахала перед собой рукой, разгоняя её, с любопытством заглядывая в сундук.
Женские вещи, бальные платья облаком кружев лежали внутри. Перчатки, веера, множество других дамских штучек. Я вытащила одно из платьев, приложила к себе, покружилась, представляя как дама, носившая этот наряд, танцует там внизу, в бальной зале.
Платье, невероятно красивое. Мне захотелось его примерить. Но не здесь, в комнате. Попрошу разрешения мадам Катрин взять его. Не думаю, что оно кому-то нужно, судя по обилию пыли на сундуках, их не открывали очень много лет.
Отложив понравившееся платье, подобрала под него перчатки и веер. На самом дне сундука лежал шёлковый шарф, цветом очень подходящий под платье. Решила взять и его, сунув к сложенному платью.
Вспомнила, что в одном из ящиков видела старое постельное бельё. Достала из него наволочку и сложила в него свою находку. С сожалением покосилась на остальные сундуки, я бы не прочь покопаться и в них, да только времени совсем нет.
Елочные игрушки нашлись между ящиками с посудой, где хранились переложенные соломой старинные тарелки и бокалы. Поставила на них жирные кресты мелом. Потом подумав немного, волоком потащила ближайший поближе к выходу, здесь его точно увидят!
Немного передохнув, взялась за следующий. Успокоилась только тогда, когда перетащила все три ящика поближе к двери.
Дунула на выбившиеся из причёски волосы, которые теперь лезли в глаза. Грязными, пыльными руками трогать их не хотелось. Забрала сложенное в наволочку платье, ещё раз оглядела чердак, собираясь уходить, да так и замерла с открытым ртом. Это только в кино, дамочки увидевшие что-то их напугавшее, вопят во весь голос.
От увиденного, мой голос сразу куда-то пропал. В нескольких метрах от меня стоял мужчина со старинной картины. Вот и знакомый камзол и даже шпага на месте, шляпа с длинным страусиным пером. И ещё – мужчина был полупрозрачным, сквозь него смутно угадывались очертания чердака. Фигура парила в нескольких сантиметрах над полом.