– Ни о чём таком я не слышал. – На стол перед директором встал новый стеклянный стакан. – Ничего такого не видел и ничего я не знаю. – Голос Валерия, как и его взгляд, уколол холодом. – Но уверяю, что ничего дурного с моими людьми быть не могло и не может. Некому и нечему обвинять нас в… в каких-то там преступлениях! Уж в этом-то я уверен!
Последнее было сказано с подъёмом, настоящим вызовом. На крайнем слове Валерий даже горло сорвал и хрипнул, после чего его руки умело, без лишних движений откупорили бутылку и заполнили стакан на полпальца. Роман глядел, как директор ловко опрокинул стекло, как скакнул вверх-вниз его кадык и как ударился о сукно стакан – точь-в-точь тот самый звук, который он слышал несколько минут назад, когда подслушивал.
– Если вы намерены искать виновников каких-то там мнимых преступлений в рядах этого почтенного заведения, – глядя гостю в глаза Валерий достал из другого ящика маленький золотистый свёрток и стал его распаковывать, – то должен сказать вам, что, конечно, вы представитель закона и всюду вхожи… но, однако, это будет движение в неверном направлении. – Из холодного и обжигающего взгляд Валерия стал наставительным, как у старшего перед младшим. – Лучше употребите свою настойчивость в более верном русле. Например на поимку убийцы.
Ухоженные, идеально наманикюренные пальцы развернули золотистую обёртку. Конфета отправилась в окружённый густой растительностью рот, а фантик – вот это зрелище! – пущенный безразличной рукой полетел на край стола, где скатился и упал мимо урны к своим новым соседям – двум таким-же скомканным.
Когда-то давно, много лет назад один из старших товарищей тогда ещё молодого лейтенанта Птачека, тоже следователь, беседовал в комнате для допросов с начальником управления энергетики и ЖКХ по Самаре Ковалёвым. Ох! Что это было за представление! Ковалёв этот вёл себя настоящим паном: хамил, грубил и даже кидался оскорблениями, причём личными. А уж сколько с его стороны сыпалось непрямых угроз – не счесть! Беседа эта длилась без малого три часа и многие, включая Романа, присутствовали и подглядывали: было интересно, чем кончится. Преображенова тогда ещё не было, а тот, кто был – так, простокваша, вмешиваться не стал, пустил на самотёк. Так вот в чём было дело: следователь этот – мир праху его, бандиты застрелили через несколько лет – беседовал с Ковалёвым так спокойно и так умело, что создавалось полное впечатление, эти оскорбления ему – как гусю вода. Но мало того! Больше! Он так закрутил Ковалёва в своих вежливых речах, неизменно тактичных вопросах, в даже любезных, несмотря на всю кинутую ему в лицо грубость, уточнениях, что тот запутался, забыл на время, где он, и как самый настоящий дурак выболтал несколько критичных подробностей, которые его и похоронили. Ковалёву потом просто пожали руку и сказали: «Так держать!», а вот Роман этот случай для себя запомнил, как проявление истинно мудрого поведения. Манеры вести дело, которую нестыдно брать в пример.
Очень хотелось накричать, смахнуть дорогое пойло с стола, схватить наглеца за шиворот и проорать ему в его глупое лицо, чтобы заткнулся и помалкивал, когда не просят, а когда просят – чтобы выкладывал всё, как есть! Страшно хотелось… Но Роман не стал. Вспомнившийся эпизод с Ковалёвым очень быстро помог успокоиться и даже почувствовать себя в своей тарелке. А ведь в самом деле – чего переживать?.. Нужно просто продолжать выдержанно разговаривать, а там глядишь – и у этого, кстати уже выпившего, язык-то на чём-нибудь и развяжется…
– Не сомневаюсь, что вы умный человек и глупостей не скажете… – Роман сделал выражение простецким, как у деревенского пастушка, – но всё-таки, Валерий Олександрович, потрудись подумать: может эти двое ваших – режиссёр и вот эта вот работница бухгалтерии – может быть они всё-таки были замешаны в чём-то… таком?.. Хотя бы даже случайно, не по своей вине, понимаете?.. Если вы об этом знаете, то пожалуйста, скажите. Это может сильно помочь следствию и предотвратить возможно новые убийства.
Лицо Валерия стало, как у быка, перед которым махнули красной тряпкой. В мгновение его глаза покраснели и вылупились на гостя чуть ли не вылезая из орбит, а рот ощерился сердитым оскалом!
– Да что вы всё заладили?! – Резким движением он поднялся и упёрся в стол обеими ладонями. – Я что тут для вас – как для глухого что ли распинаюсь?! Я же вам говорю – ни мои работники, ни тем более я не можем быть замешаны в чём-то преступном! Все мы – честнейшие люди! – Оторвав от стола одну руку Валерий стал тыкать указательным в потолок. – Честнейшие! Слышите вы?! Или нет?! Да и вообще! – Его палец резко опустился и нацелился на Романа, как пистолет. – Вы тут приходите, тратите моё время на эти глупые разговоры… а ведь вы должны искать убийцу! – Он сделал резкое движение вперёд уже почти тыча выставленной фалангой капитану в грудь. – Вы обязаны! Это ваша работа! А вы ходите тут, честных граждан донимаете!