Как касание кожи Роман ярко почувствовал, будто у него с шеи висельную верёвку сняли. В следующее мгновение на слова гостьи ему придумался остроумный ответ и он произнёс его, не успев обдумать:
– Глупости! Лучше немедленно начни позволять себе больше!
Сказав это Птачек тут же понял, какой самострел совершил! Что он такое мелет?! А что ОНА подумает?.. Только от мук отошедшее сердце вновь напряжённо съёжилось; мгновение будто застыло в стекле. Романовская улыбка стала натянутой, а обращённый к девушке взгляд выжидающим. Время потянулось, как кисель…
На самом деле эта заминка существовала только в его взбудораженном сознании, в реале же после шутки не прошло и секунды, как Даша на глазах покраснела и совсем неэлегантно хохотнула из-за сжатых губ хрюкнув через нос. А ещё через мгновение по кухне пронёсся её негромкий, зато уже откровенно весёлый смешок.
– Роман… Павлович… – Она вновь сделала движение прикрыть губы, но вновь его не завершила. – Можно подумать вы со мной заигрываете… Кстати! – Даша вновь уставилась на книгу. – А я ведь её знаю! Я уже её читала! Не эту самую, конечно, но именно эту книгу этого автора. Я вспомнила!
Внутренне ощущая, будто в нём что-то упало и разбилось, внешне Роман изобразил живой интерес.
– Да-а-а?.. И что это?.. Чьё?..
– Это Стендаль. – Тонкий девичий пальчик опустился на раскрытую страницу. – «Красное и чёрное». Замечательнейшее произведение… Я брала этот любовный роман в нашей городской библиотеке может быть где-то около года назад. О-о-ой…
На этот раза она всё-таки губы прикрыла, но Птачек успел заметить, как на них расцвёл новый смешок, а глаза школьницы стали острыми и хохотливыми.
– Что такое?.. – Будто и сам заразившись смехом Роман тоже улыбнулся, однако поспешно себя осмотрел. – Я на себя что-то уронил?..
Щёки Даши покраснели, глаза словно бы виновато опустились. Постояв так несколько секунд она подняла взор, полный… смущения?..
– Нет, я просто… ну-у-у… – Она помахала на себя ладошкой, как веером. – Да так, не обращайте внимания. Всякие глупости в голову лезут…
– Ну, Даш, ты сама виновата… – Роман наигранно строго покачала головой. – Теперь, когда ты сказала, что тебе в голову лезут всякие глупости, мне ещё больше захотелось о них услышать!
И снова Птачек с опозданием понял, что ляпнул нечто двусмысленное… Идиот! К его облегчению девушка, будто этой вольности вовсе и не заметила, сконфуженно пояснила:
– Роман Павлович… просто… ну… понимаете… – Её улыбка стала сдержанней… однако лицо осталось задорно смеющимся. – Вы читаете… любовный роман. Вы сам Роман, и читаете любовный роман. Любовный Роман… как бы… – Даша покрутила ладонью. – Просто игра слов, вот мне и стало забавно…
Птачек понял, что теперь уже точно краснеет – но, к своему облегчению, вовсе не от смущения.
– Значит… любовный роман?.. – Он поглядел на гостью из-под приподнятой брови. – Роман читает любовный роман… И сам Роман, наверное, тоже любовный. Любовный Роман читает любовный роман…
Девичьи губы задрожали, мужские тоже. Мгновение они смотрели друг на друга уже зная, что сейчас случится, и наконец… расхохотались!
– Любовный Роман, – трясясь от смеха, но специально оставаясь как бы серьёзным капитан Птачек указал на себя, – читает любовный роман. – Его руки переместились на книгу. – Ну а этот любовный роман, – пальцы томик взяли, подняли и приложили к груди, – читается вот этим любовным Романом. – Большим он ткнул в обложку, при этом одновременно как бы снова указывая на себя.
Юмор, принадлежащий лишь особому моменту…
Даша сначала смеялась сдержанно, но когда он стал кривляться ей пришлось закрыть рот, чтобы не заголосить на всю квартиру! Покрасневшая, со слезящимися глазами она выставила ладонь и замахала.
– Хватит! – На Романа уставились её полные веселья и мольбы глаза. – Остановитесь! Роман Павлович! Я вас прошу!
Шутка-то на самом деле получилась так себе: кто в детстве не слышал остроты о своём имени? Но всё-таки Птачеку стало смешно, и искренне. Смешно и хорошо лишь потому, что засмеялась она.
Глядя на еле дышащую, вытирающую уголки глаз девушку Роман подумал, что вообще-то несмотря на то, что так восхитительно прекрасна, Даша при этом ещё и ведёт себя естественно, без проблем с головой. Общаться с ней так легко… А собственно – чего это он распереживался? Да, она в самом деле, наверное, красива до неприличия… но ведь она только пятнадцатилетняя девчонка, а он, как никак, взрослый мужик! Это она должна смущаться при нём, а не наоборот!
Эта мысль немного успокоила и Птачек поглядел на восстанавливающую дыхание гостью смелее, не боясь, что та прочтёт в его лице нечто потаённое. Дождавшись, когда девушка переведёт дух, он, будто и не было только что этой сцены, как ни в чём не бывало спросил: