– Кажется, всё-таки это он… – Старлей достал из нагрудного кармана пинцет и легонько, чуток за чутком потянул из бледной пятерни свёрточек. – Готов спорить, что сейчас мы увидим стих…
Миша на мёртвого так и не посмотрел, лишь затянулся поглубже.
– Бесполезную жизнь ты проводил, много чего хорошего ты потерял, может быть никто тебя не любил, может быть никто по тебе не страдал…
Кирилл поднял глаза, оглядел присутствующих… и продолжил:
– Сегодня я облегчу твою боль, никуда не нужно тебе будет больше идти, перестанешь ты быть битым судьбой, только лишь вечно будешь дремать взаперти…
Денис уставился на Анисина крайне многозначительно. Миша продолжил дымить, словно он и не на службе, а на отдыхе в парке. Кирилл бережно спрятал бумажку в пакетик и положил рядом с телом.
– Ну, похоже, скорее всего это он… – Старлей выпрямился; его умный взгляд остановился на майоре. – Замок тоже, кстати, показатель. Не сломан. Может быть вскрыт, а может и родным ключом открыли… Филипп Петрович! Что с вами?!
Анисин обнаружил себя снова схватившимся за грудь. В сердце будто нож вонзили! Так больно!
Он ахнул! Колени подогнулись и ветеран розыска не устоял, повалился! У Дениса округлились глаза! Он оказался рядом со старшим так быстро, словно бы заранее уже ждал, когда среагировать! И тут же схватил того за запястье.
– Кирюха! – Конев разорвал бушлат на Анисине так, что пуговицами стрельнуло с щёлканьем! – В скорую! Звони живо!
От неожиданности Миша выронил окурок, тот упал и покатился. Чертыхнувшись Кривкин принялся его топтать. Перепуганный, словно спросонья поднятый по крику «Пожар!», он вылупился на Анисина в оба два!
Кирилл вылетел из комнаты и где-то в коридоре заботали его убегающие шаги.
– Точно, я совсем забыл… – Денис уложил сведённого судорогой старика на пол, развязал и распорол всё, что вообще может помешать дыханию. – Скорую-то, наверное, уже давно вызвали. Наверняка она прямо за нами подъехала… Вы потерпите, Филипп Петрович, потерпите. Сейчас вам помогут…
Ещё никогда, никогда в жизни Анисин не чувствовал себя так слабо… В груди словно бы что-то рвётся, сердце в чьём-то жестоком кулаке! Невозможно вздохнуть. По отупению даже не боишься, только думаешь, что ещё бы немного воздуха, ещё бы чуть-чуть свободнее воротник… И не обгадиться бы. Только бы не обгадится и не обоссаться при всех: стыд то какой будет…
– Быстрее! – Где-то на улице, голос с окна, голос Кирилла. – Быстрее давайте! Там человеку плохо!
Надеясь всё-таки дотерпеть, не умереть по-глупому до прихода врачей Анисин закрыл глаза и стал молиться.
***
Сначала Филипп Петрович хотел пройтись пешком, и если уж не весь путь, то хотя бы до автобусной остановки, однако столбик термометра свалился аж до минус тридцати пяти. Нет уж, лучше на машине! Даже в новостях с утра наказали детям в школу не идти, а не то по дороге замёрзнут.
Укутавшись потеплее Анисин вызвал такси. Пред выходом посмотрев на старика в зеркале он хлопнул дверью и поковылял по лестнице.
Стоило шагнуть на улицу за порог, как тут же мороз вцепился в лицо, закусал уши и нос, ударил леденящим ветром! Сузив глаза и подняв высокий, как у генерала, воротник Филипп Петрович повёл взглядом по безлюдной заснеженной улице. Не прошло и минуты, как он болезненно сморщился – холод пробрался даже сквозь щёки и заставил ныть зубные нервы.
Разбрасывая снег к подъезду подкатила «калина». На телефон пришло смс, наверное о приезде машины, но Анисин не стал проверять, просто открыл её дверь, нагнулся и спросил:
– Такси?
– Ага…
Отряхнувшись, как смог, старик уселся спереди и с облегчением от мороза закрылся.
– На Садовую. – Он махнул стариковской, только что вынутой из варежки ладонью.
– Да я знаю… – Водила закусил сигарету и вывернул руль. – Но только если сможем проехать. Там, видел, сугробы высотой с человека.
***
– Филипп Петрович… – Дежурный на входе явно удивился, но не забыл вежливо кивнуть.
– И вам не хворать… – Анисин отошёл от прохода и потянул с шеи взмокший, пропитанный холодным потом шарф. – Понятовский у себя?
Дежурный кивнул и нажал кнопку – защитная решётка тихонько стукнула и отвисла, приглашая войти.
В управлении оказалось на удивление безлюдно. Анисин поднялся на второй этаж, прошёл по коридору и умудрился по дороге никого не встретить. Дверь начальника следственного отдела оказалась приоткрыта, из щели слышно:
– Да, дорогая, конечно. Нет… Нет, дорогая, ну что ты… Нет, дорогая… Да, я так и сказал…