Понятовский уставился на нового подчинённого по-особому, с настоящей, не напускной важностью. Так болельщик следит за своей командой в надежде, что та победит. Готов кричать от радости, если это произойдёт!.. И возненавидит, если она проиграет…
– Рома! Я освобождаю тебя от всех потоковых дел! – От значительности полковник не заметил, как задрал подбородок. – Ты не будешь отвлекаться ни на что, кроме единственной этой сверхважной задачи – поимки этого душегуба! Пора уже нам с ним покончить, и сделать это немедленно!
Начальник застыл, как фотография. Кивнув сам себе, словно выполнил поставленную задачу, он хлопнул по коленям и встал.
– Остальные следователи и оперативники будут заниматься, конечно же, основной работой, но я попросил их оказывать вам любую помощь. – Понятовский выпятил грудь и воззрился на Романа сверху вниз, как орёл на зайца. – Не подведите, капитан!.. Преображенов отзывался о вас очень хорошо и мне не хотелось бы портить создавшееся впечатление!
Не дожидаясь, скажут ли ему что в ответ, он повернулся и в четыре шага вышел из комнаты. Когда дверь со стуком закрылась у Романа опустились руки… но тут же поднялись! Ладони закрыли глаза и с нажимом сползли до самой шеи. Капитан цыкнул, его пальцы скрестились за затылком, а взгляд упёрся в потолок.
– Ну ахренеть теперь не встать…
***
За обустройством день пробежал незаметно. Вот на улице темень утренняя, а вот уже и вечерняя… Ближе к пяти Роман сбегал в магазин рядом с управлением, а в семь уже сидел в своём новом кабинете-конуре, обмывал с новыми сотрудниками.
– А я вот считаю, что так и надо! – Денис треснул кулаком по коленке. – Надоело человеку на старом месте – он должен на новое уходить. Он же не дерево!
Кирилл пожал плечами, потянулся за селёдкой.
– Это ты так говоришь, потому что молодой ещё. У тебя ни жены, ни детей. Конечно легко рассуждать, когда лёгок на подъём…
Роман разлил по новой. Выпили. Закусили.
– Да я, в принципе, и не переезжал бы… – Жуя, капитан остановил взгляд на одной точке. – Меня и на старом месте всё устраивало… Почти.
Кирилл мотнул головой:
– А чё ж не остался?..
Брови Птачека задумчиво поднялись. Он опустил взгляд и внутренне задал себе тот же вопрос.
– Домой захотел. Я ж тут вырос! А в Самаре, ну… просто надолго задержался. Жена, ребёнок появились…
– Да-а-а… Судьба такая штука… – Денис важно кивнул. – Сегодня думаешь, что будет всё в твоей жизни так, а завтра р-раз! – и по-другому…
Роман заметил, как Кирилл незлобно улыбнулся. Ну, это понятно: слышать такое от мальчишки… Говорить дальше о себе не хочется, а значит надо свернуть.
– Кстати, ребят… – Он взглянул на каждого по очереди. – У меня тут с Понятовским кое-какой разговор случился. Он сказал, что я делом какого-то маньячилы займусь. Вы, наверное, уже в курсе…
Лица собутыльников посерели. Румянец схлынул с щёк, челюсти перестали жевать. Глаза лейтенантов синхронно обратились к Роману и в них не смог бы найти ничего хорошего даже самый оптимистичный на Земле человек.
Денис отвернулся. Кирилл смотрел на мгновение дольше, но и он отвёл глаза, как от стыда.
– Дохлое дело… – буркнул он, глядя в пол. – Мёртвое.
Капитан уже хотел опрокинуть новую, но рюмку отставил. Глаза его прищурились, в них вспыхнула искра.
– Это почему же?..
Денис молча потянулся и прикончил свежие пятьдесят, зажевал. Кирилл руки от посуды убрал. Тяжело вздохнув он снова поднял взгляд.
– Рома… Я ж могу тебя Ромой звать, ага?.. Если говорить по-чесноку, то я не знаю, кто из наших сам бы подписался на этот головняк. Только если будут увольнением страшить, да и то… наверное, некоторые бы предпочли того… – Он мотнул головой. – Дело, говорю, дохлое. Абсолютно бесперспективное.
Роман наклонился, опёрся локтями о колени.
– Почему так говоришь?..
– Потому что маньячила этот, как ты выразился – гад в самом деле неуловимый. – Кирилл посмотрел свежему сослуживцу прямо в глаза. – Он в городе страх уже шесть лет наводит, и до сих пор не оставил ни единой улики. Никто его не видел, никто не слышал. Он как дух! – Старлей сделал пасс ладонями. – Вшух! Нет его нигде! И всё-таки где-то он есть…
– Неужели ни одной улики? – Роман скептически повернулся одним глазом. – Совсем никакой?..
Кирилл ответил, как отвечают «дважды два – четыре»: