– Ни намёка! Ничего. Пусто… Только время от времени мы нового зарезанного находим, и так полная стабильность…
Тихо, с какой-то даже застенчивостью подал голос Денис:
– Да, капитан, не повезло тебе… Ты извини, что так говорю, но в самом деле ведь не повезло…
– Ребята… – Роман выпрямил спину и сел поудобнее. – Что за негатив?.. Мы команда или как?.. Да найдём мы вашего любителя ножей – куда ж он от нас денется?.. А меня страшить не надо…
Денис мнётся, хочет что-то сказать, но не решается. Видя его мучения заговорил Кирилл:
– Да мы не страшим, Ром, ты не думай. Если ты даже не поймаешь его, а хотя бы просто какой-то… ну, не знаю… какой-то намёк, какую-то зацепочку, сведение какое-то найдёшь… Да тебя здесь на руках носить будут! Денис просто имеет ввиду, что… ну, как бы тебе сказать… – Он облизал губы, собрался с духом: – В общем: все следователи, работавшие по делу Поэта, уволились.
Денис возразил:
– Кроме Анисина.
С неудовольствием оглянувшись на друга Кирилл кивнул.
– Хорошо, кроме Анисина. Но Анисин на пенсию ушёл, и ты прекрасно знаешь, Денис, что он мог бы и ещё поработать. Мог бы…
– Но у него сердце…
– А где он это сердце посадил?..
– Тише, мужики, тише! – Роман вскинул ладони. – Сейчас всё отделение сбежится!
Посидели, помолчали. Выпили. Закусили.
– Кстати… А знаешь что… – Кирилл вгляделся в капитана пристально-пристально. – Тебе, Ром, было бы не дурно с Анисиным-то и пообщаться. Он знаешь, какой мужик головастый?.. Очень умный. И он однажды сказал, что углядел у этого гада какую-то систему. Только нам не рассказал. Отговорился, что пока в чём-то там сомневается…
Денис просиял лицом.
– А ведь верно! Товарищ капитан!
Роман недовольно скривился.
– Да зови просто Ромой…
– Товарищ капитан… – Денис покрылся застенчивым румянцем. – Кирилл дело говорит. Ты с Анисиным-то в самом деле свяжись! Филип Петрович его зовут. Я тебе номер его сейчас на бумажке напишу. И где живёт тоже… Он мужик очень толковый! Он столько дел в прокуратуру отправил, на которые другие уже рукой махнули… Не пожалеешь!
Оба лейтенанта смотрят выжидающе, чуть ли не в рот заглядывают. Роман аж замялся с ответом, настолько лучатся требовательностью их глаза. Прочистив горло он произнёс как можно дипломатичней:
– Ну, отчего ж с хорошим человеком не познакомиться?.. Кирилл! Не давай пустовать посуде. Разливай!
Снова в школу
Тонкая белая ладонь пробежала по переливающимся чёрным волосам. Девичья ножка в белом носке уткнулась в подушку. Сидя на кровати Настя поправила локоны и снова уставилась в ноутбук. Её глаза забегали по строчкам пришедшего сообщения.
В комнату заглянул отец.
– Доченька, я нормально выгляжу?..
Настя подняла глаза: в тёмном пиджаке, поверх светлой рубашки родитель демонстративно надел даренный тёмно-синий галстук. Хотя вообще-то она выбирала всё-таки с заботой, а потому ему идёт…
– Ремень поменяй. – Дочь снова уставилась в экран. – Он не катит к этим штанам.
– Но милая… – Роман развёл ладони. – У меня же только два ремня, и про прошлый ты сказала тоже самое…
– Ну не знаю… – Настя досадливо вздохнула. – Одевайся, как хочешь…
Отец вышел… но через мгновение его голова снова вылезла из-за косяка.
– Настенька! Давай-ка тоже собирайся! Что-то я не вижу, как ты готовишься…
Дочь вздохнула ещё досадливее, отодвинула ноутбук и резко, раздражённо скрестила руки.
– А я и не хочу никуда готовиться!
Тишина. Настя ждала, что отец сейчас зайдёт и спросит: – «Почему?!» Но нет.
Вскочив она наскоро напялила тапочки и выбежала в коридор. Отец стоит у зеркала, рассматривает отражение. На неё взглянул спокойно, даже с любовью.
– Давно уже не носил этот пиджак… Наверное лет пять, если не дольше.
Настя громко топнула.
– Папа! Ты слышал, что я сказала?!
Лицо Романа не изменилось.
– Слышал, доченька. Конечно слышал. Но что я могу тебе ответить?.. В твоём возрасте я тоже в школу не хотел. Но надо, милая, надо… От этого никуда не деться.
Настя всплеснула руками.
– Папа! Ты не понимаешь! Я не хочу в ЭТУ школу! Я вообще не хочу здесь оставаться! Я хочу ДОМОЙ! Хочу в САМАРУ!
Роман опустил глаза, застыл. Немного постояв он скривил губы, тяжко вздохнул и поднял на своего ребёнка полный холодной решимости взор.
– Настенька… Доченька… Как я уже сказал, когда тебе исполнится восемнадцать, ты будешь вольна делать что вздумается. Замыслишь уехать – уедешь. А пока… – Роман как-то глянул так, что у Насти кровь забегала медленнее и сердце сжалось, – пока ты будешь делать то, что я скажу. Даже если не хочешь.