Роман оглянулся: Настя закрыла дверь и встала по его правое плечо. Лицо серое, землистое, в движениях смертная усталость. Поймав взгляд отца дочь отвернулась.
– Та-а-ак… – Пальцы женщины пробежали по клавишам и громко бахнули ENTER! – Так что там? Чем могу помочь?..
На мужчину с дочерью поднялись глаза истинно-кровного учителя. И выражение у неё, как у… Роман сразу вспомнил свою классную руководительницу. Железная была женщина.
– Здравствуйте. – Он качнул головой, но глаз не опустил, удержал прямо. – Я вам звонил насчёт перевода дочери из Самары. К вам сюда. Помните?.. Я Роман Птачек.
Мгновение она сидела, как статуя… и вдруг рот её открылся в форме буквы О! Губы растянулись в приветливой улыбке, а глаза одарили теплом!
– А-а-а! Роман Павлович! Проходите-проходите… Жаль, стульев нет, а то бы я вас усадила!
Директор огляделась, взор её остановился на единственной табуретке в углу – старенькой, явно ещё союзовской. Вот и всё удобство для посетителей.
– Понимаете, у нас тут ремонт был! – Взгляд её стал виноватым. – Стулья решили тоже поменять. Старые унесли, а новые… Ну, вы видите…
– Да ничего. – Роман отмахнулся. – Мы постоим… Давайте лучше о деле. Вот, кстати, моя дочка… Настя.
Женщина встала, вышла из-за стола. По росту она оказалась с Романо вровень, причём это ещё при низких строгих туфлях. Взгляд её опустился с мужчины на девочку, оценивающе прошёлся по ней снизу вверх, остановился на лице…
– Какая она у вас милая! – Хозяйка кабинета засияла улыбкой. – Какая красавица! И как это у вас такая получилась?..
Роман опешил… но взял себя в руки и ответил с чистым сердцем:
– Сам порой удивляюсь. Настенька, познакомься с тётей. Она всё-таки руководитель твоей новой школы…
– Татьяна Ивановна. – Женщина протянула ладонь. – Буркова!.. А ты, как можно догадаться, Анастасия Романовна?..
Может Настя и хотела бы как-то поёрничать, но такое обращение её смутило. Как робот она подняла руку и почти бесстрастно вымолвила:
– Ну да… Романовна. Анастасия… Ага…
Татьяна Ивановна сжала девичью ладошку крепко, по-мужски. Её кожа оказалась горячей, как кипяток.
– Будем знакомы!
Раздался стук. Директор оглянулась, улыбка на её губах потускнела:
– Да?..
Дверь отворилась и на пороге возникла новая женщина. В тёмном строгом платье, пышная, в классических очках. Ярко-крашеные губы розовеют на мучнистом лице. Лет, наверное, побольше, чем той, к кому она пришла, но волосы такие же рыжие, только длины до плеч. Пухленькой рукой прижимает к боку папку.
– Татьяна Ивановна… – Она переступила порог и только тут заметила, что что-то не так. – Ой…
Пышка посмотрела на Романа, перевела взгляд на Настю. Её недоумённый взгляд остановился на начальнице.
– Да, Нина Игнатьевна? Что-то хотели? – Директор приподняла подбородок. – Что-то с контрольными?..
– Я не вовремя? – Женщина прижала папку к боку ещё плотнее, чуть ли не втиснула в себя. Её лицо, как светофор, стало сначала растерянным… потом любопытным… а потом и решительным! – Хотя ладно, всё равно я уже вошла. Татьяна Ивановна, вот, возьмите, – она протянула папку, – тут отчёт за первое полугодие. Всё, как вы и просили.
– Ага! А я как раз того и жду! – Директор посветлела лицом и взяла документ с глубочайшим почтением к бумаге. – Хотя… Что-то вы, Нина Игнатьевна, запаздываете… Я ещё вчера вас к себе с этим требовала…
Женщина ответила вроде бы извиняясь, но Роман уловил упрёк:
– Вчера у нас было собрание учителей, если вы вдруг не помните… А ещё подготовка к комиссии полным ходом… И с родителями Жиркова я вчера целый час убила, пока объяснила, что их сына отчислить могут…
– Ну будет вам, будет! – Директор помахала ладонью, словно отгоняя комара. – Ладно! У всех у нас дел невпроворот… А вот, кстати, Нина Игнатьевна, познакомьтесь! – Она указала на Настю. – Это наша новая ученица! С Самары к нам переводится.
– Здравствуйте… – Роман вежливо поклонился. – Меня зовут Роман, а это моя дочь, Настя. А вы…
Пышка не успела рта раскрыть.
– Это завуч! – Директор с готовностью улыбнулась. – Вот, кстати, вы с ней тоже знакомьтесь давайте. Это Нина Игнатьевна Скуднова. Наш замечательный работник и просто очень хороший человек!
– Ну, завуч и завуч… – Пышка отвела глаза и махнула ладонью, хотя заметно, что ей польстило. Осмотрев Настю уже внимательнее, с оценкой, она ткнула пальцем в дужку очков и наклонила голову. – Так ты, дорогая, теперь будешь учиться у нас?..
Настя – это изваяние страдающего Прометея, которому орёл клюёт печень. Только в женском обличии. Роман следил за дочерью с тревогой. Ему уже слышалось, как она истерично, с ехидной гримасой кричит: – «К сожалению!»