Кто-нибудь увидит! Поможет! Кто-нибудь обязательно придёт на помощь!
То ли это снег опять пошёл, то ли Роберт сам его так взрывает, что он аж до глаз допархивает. И стужа – сковывающая, враждебная, губительная… такая кусачая морозящая стужа, что лишь адреналин даёт двигаться, позволяет не замёрзнуть сразу же, не заледенеть насмерть в секунду.
В стуке сердца в ушах, в завывании ветра Роберт не слышал, что сзади; нацелившись на где-то там в темноте главную дорогу он позабыл про всё на свете и видел только ТОННЕЛЬ – существующий лишь в его воображении тоннель с единственным выходом. Когда сзади блеснул свет фар от удивления парень даже обернулся, из-за чего не выдержал и упал.
Две яркие, светящиеся точки бегут сквозь тьму, преследуют; вырастая всё больше они несут грозный рык – рёв массивного двигателя! Сам автомобиль в тени, видны только фары, но на них уже нельзя смотреть, чтобы не заслонить глаза, не отвернуться!
Затянутый через рот ледяной воздух пыткой ожёг разгорячённые лёгкие. Морщась от боли, но не способный уже дышать носом Роберт вскочил. Переставляя ноющие ноги, сеча, погоняя себя мысленным кнутом он побежал о здоровье уже не заботясь.
Простуда? Ангина? Может быть даже пневмония, плевать! Потом всё вылечит! Всё потом! Спастись! Спастись сейчас!
Странно, но когда ехали сюда, дорога не казалась такой длинной… Да где уже этот чёртов поворот?!
Рык мотора громче, ближе! И чем громче и ближе, тем бешенее бьётся сердце. Стучит, мечется, сейчас из груди выпрыгнет!
Метнув взгляд по бокам с ужасным разочарованием Роберт увидел непроходимые, высотой до груди залежи снега. Что справа, что слева – сплошная белая стена, по которой могла бы пробежать кошка, ну пусть собака – но не человек. А ещё сквозь такие насыпи мог бы проехать внедорожник на широких зимних шинах. Например его собственный…
В лёгких уже не жар – там пролилось ведро с кислотой. От усилий всё-таки сбежать, превозмочь… выжить!.. мышцы ноют навзрыд, а продуваемый ледяным ветром лоб покрыла горячая испарина! Выцеленный светом фар, подхлёстываемый рёвом мотора, уже будто чувствующий машину спиной Роберт отупело сделал ещё пару шагов – и рухнул, точно кукла с подрезанными ниточками.
Приземлившись в снег ладонями, он вытер, словно это сейчас важно, со лба пот и быстро оглянулся – но только чтоб с ужасом увидеть летящий на него ослепляющий свет!..
…Снаружи тихо бухнуло, машину качнуло. Вроде бы послышался вскрик… или почудилось. Слегка подпрыгнув автомобиль прокатил ещё чуть и лишь с полностью выжатым тормозом остановился. Деловито поглядев в боковое, но толком ничего не разобрав, человек опустил стекло и высунулся наружу – его взор сосредоточился на скрытом ночью, но всё-таки различимом на белизне тёмном пятне. Наблюдая, как из носа клубится густым паром, убийца переключил скорость и медленно, всё ещё поглядывая назад, стал сдавать.
Через пару мгновений машину снова качнуло… и ещё раз. Вновь остановившись человек сменил передачу и без единой эмоции, без переживания, без даже толики волнения вновь проехал чуть вперёд, а когда автомобиль малость приподняло, тут же затормозил.
Не спеша выходить он сперва приоткрыл дверь и выглянул… То, что предстало пред взором, могло бы опустошить желудок и начинающего патологоанатома. Тут даже и ступить некуда, чтоб не заляпаться… Видно эта стальная кобылка тяжелее, чем кажется.
Дабы не упасть пришлось упереться ногами; осторожно наклонившись человек свесился к колесу. Возникший в его пальцах сложенный листочек опустился ко всё ещё тёплому, но теперь уже плохо узнаваемому телу. Сперва желавший сунуть стих жертве в рот, но так и не найдя его, убийца с неохотой спрятал послание в удачно подвернувшийся, запачканный бордовым курточный карман.
Ещё раз с полным, прямо-таки хирургическим спокойствием оглядев получившееся, человек поднялся. Ключ повернулся в зажигании, мотор послушно заглох. Встав на порожек он снова поглядел вниз, подумал… Взор прыгнул на стену снега, в которой ни то, что, взрослый, но и ребёнок потонет… Аккуратно, со всей осторожностью взобравшись по двери на крышу, убийца прошёлся до капота и только оттуда спрыгнул на холодный, даже здесь запачканный крапинками снег.
Никакого желания смотреть ни на машину, ни на месиво под колёсами больше нет. Вообще их видеть не хочется… И хотя минуту назад мёртвый не вызывал отвращения, но теперь, невольно вспоминая картину сотворённого, человек с отвращением скривил губы, будто унюхал тухлятину.