Поначалу Митя перепугался жутко и если бы ещё имел телефон, обязательно бы вызвал ментов! Честно слово! Вот те крест!
А как чуток успокоился и огляделся, – вокруг никого, – он вдруг додумался до идиотского, навеянного исключительно нуждой и бесом поступка: забрать машину себе. А заодно и вещи погибшего – ему-то всё равно уже не нужны…
Дурак! Кретин! Да! Но у него долги… Ему срочно нужны деньги!
…У Лиды закатились глаза, она обомлела и свалилась в обморок. Молодой еле удержал, чтоб при муже не ронять её в снег. Самого же Кима затрясло, как в горячке, будто у него температура под сорок; будто он облитый ледяной водой умирает под арктическим ветром. В какой-то момент даже казалось, что у него пойдёт пена… Резко замерев он схватился за сердце, сильно-сильно зажмурился и прямо так, в дорогом пальто ляпнулся в кучу хлама.
– Ой, мамочки… – Слова стали срываться с его уст всё слабее, точно он уже отходит в мир иной. – Ой, батюшки…
– Я всё отдам! – Мите ещё казалось, что внимание сфокусировано на нём. – Я отдам всё! Клянусь! Телефон, кольцо, деньги – всё, что забрал! Отдам всё! Я не виноват! Не виноватый я-а-а!
Глянув на Субботина с требовательностью, какую ещё двадцать минут назад ему самому выказывал Коротков, Бокай велел:
– Скорую! Неотложку, живо!
– Не надо! – Одной пятернёй всё ещё сжимая пальто у сердца, второй Владимир резко запротестовал. Говорить у него выходило лишь сквозь тяжёлую отдышку. – Не надо… Поехали, куда он покажет! Ух… Поехали сейчас же! Пулей!
Субботин глянул на Юру с понятным вопросом. Подумав… тот помотал головой. Вновь сосредоточившись на неудачливом воре Бокай стал давить с напускной, но весьма правдоподобной агрессией:
– Телефон?! Кольцо?! Деньги?! А ну показывай, куда спрятал! Живо!
Дом Мити оказался захламлён не меньше, чем двор. А то и хуже. И всё какие-то пластиковые бутылки, банки из-под краски, несколько о-о-очень старых плюшевых игрушек… у порога деревянный конь-качель, с ним тусклые, год назад забродившие банки с огурцами и помидорами… падающая на голову паутина… незаправленная грязная кровать а также запах – гадкий дух морального разложения, дешёвого перегара и ещё чего-то больничного.
С облегчением выбравшись на воздух Юрий показал всё ещё валяющемуся на куче Владимиру целлофановый пакетик, в который Митя спрятал всё, как он выразился: «Чтоб не растерять». Ким поднял воспалённые глаза, пригляделся к смартфону, к кольцу… Зубы его сжались так, что надулись желваки! От частого дыхания ноздри расширились и прямо на глазах шея и лицо покрылись вздувшимися, обезображивающими венами!
Метнув на Юрия ядовитый взгляд – точно плетью хлестнув! – Ким резко вскочил. Сжав кулаки он решительно махнул куда-то и категорически потребовал:
– Поехали! Сейчас же! Пусть покажет, где нашёл! Немедленно!
Заспешили, заторопились. С Лидой, слава богу, долго возиться не пришлось: молодой, уж на что и рукастый, пока остальные занимались кто чем, мазал ей щёки снегом, пока та не очнулась. Приметив, как Ким вместе с ним волокут женщину до машины, Юрий незаметно тормознул его и прошептал, чтоб вместе с ними дальше и ехал. И пусть сядет за руль – от греха подальше.
– А как же я его об этом попрошу?.. Это же… он же…
– Ничего, не боись. Прямо так и скажешь, что, мол, нужно чтобы ты за рулём был. А вдруг у него р-раз – и приступ?.. Не хватало, чтобы ещё и они… того… Да ты не менжуйся, он сейчас в таком состоянии, что согласится на всё, лишь бы мы рядом были.
На самом деле Бокай не был уверен, просто «закидывал удочку». Ну пошлют молодого подальше – ничего, не развалится. А вот если Кимы, пока будут за ними плестись, куда-нибудь впишутся и погибнут, потому что у мужика сердце прихватило – вот ЭТО будет полный швах! Это будет такое на голову шайсе, которое страшно даже представить…
К тихому, но очень глубокому облегчению Юрия Ким не протестовал и даже – немыслимо! – поблагодарил парня за помощь.
Прыгнув за руль сам, на переднее пассажирское Бокай усадил Митю, а Субботин сел за ним – на всякий пожарный.
Руководимый неудачливым отцом как минимум двух детей автопоезд двинулся дальше по улицам холодного города…
…Кружили мало, буквально минут за восемь доехали. Свернув с главной Юрий покатил мимо высоких, явно ковшом нагороженных снежных стен. В такую даже окурок не кинешь – отскочит обратно. Дорога чуть-чуть повиляла… и вот впереди показалось… нечто…