Плавно, избегая резкости капитан обернулся. Даже пришлось постараться, чтобы в несущей разношёрстной толпе дочку различить.
Настя смотрит прямо и даже, если напрячь воображение – грозно. Ступая шажок за шажком она не глядит перед собой а идёт наугад, куда поток направит: всё её внимание на родителе.
– Да нет, родная. Нет… – Роман сделал невольное движение погладить дочь по голове; его ладонь уже даже поднялась… но опустилась, так и не решившись. – Не обращай внимания…
Настины брови сошлись над переносицей. Неопределённо сжав губы она вдруг раскрыла их, точно желая что-то сказать… Как и отец, не решившийся дотронуться до её волос, она будто сама себя остановила, не осмелившись вымолвить надуманное.
Через парадный вход, через уже тысячу раз знакомый коридорчик с ветрогоном, через кассу и запыхавшуюся, давным-давно фальшиво улыбающуюся кассиршу людской полк приплыл в фойе. Кто бывает тут нечасто или вообще впервые выдали себя сразу: увидав, куда попали, они пораскрывали рты, вылупили глаза и чуть ли не тыкают пальцами, перешёптываясь с такими же, как и они, редкими тут посетителями. Взглянуть и в самом деле есть, на что – интерьер театра, если не привык, если видишь его дебютно – настоящее роскошество, как дворец царя или шейха. Ну а если ты здесь чуть ли не каждый день…
С облегчением чувствуя, как после узкого коридора тиски чужих локтей ослабевают, Роман удивился не уже примелькавшемуся убранству, а что народу внутри чуть ли не больше, чем снаружи: метра не пройти, чтоб с кем-нибудь не столкнуться! Так вот почему с улицы заходить не спешат…
Отдаляясь от входа толпа растекается, но приближаясь к гардеробу снова сгущается, точно металлическая пыль на магните. Оказавшись в самой серединке, уже не зажатые позади, но ещё не стиснутые впереди отец с дочерью вздохнули легче и с наслаждением, будто подражая друг другу, упёрли руки в поясницы и до хруста потянули спины. Приметив, как осознанно или нет, но дочь его копирует, Роман растянул губы… и вдруг почувствовал, как те немеют: взор остановился на как из ниоткуда возникшей пред Настей фигуре…
Изящная, притягивающая к себе взгляды девушка встала перед дочерью, точно преграждая той дорогу. Ростом с неё и примерного такого же телосложения она, однако, смотрится с ней рядом, как лилия-глориоза рядом с одуванчиком. Черты её лица, линии её образа… даже какая-то атмосфера, которую она несёт – всё потрясает! Заставляет задыхаться и глупо пялиться на неё, как на ЯВЛЕНИЕ…
Словно Роман умеет предсказывать – Даша и правду нарядилась в платье, однако всё равно удивила: насыщенные каштановые локоны против обычного заплетены в две аккуратные косички; опускаясь чётко за точёными ушами они падают вдоль тонкой белой шеи на идеально выглаженную кипельно белую блузку; рукава коротки и не могут скрыть прелестных рук, а чистый, ювелирно подогнутый воротник украшен чёрным школьным бантом из двух лент; облегая стройную фигуру блузка прячется в строгую чёрную опять-таки школьную юбку. Достаточно длинная, чтобы считаться приличной, но не достаточная, чтобы скрыть колени и то, что на ладонь выше, она подставляет взгляду картинно прекрасные ноги, заканчивающиеся опять же строгими чёрными туфлями. Если приглядеться, заметно, что Даша не надела колготки…
Образ девушки светлый и чистый, без намёка на пошлость, без даже самой крохотной нотки вульгарности. Более того! Сморишь на неё и сразу вспоминается нечто ностальгическое, душевное… что-то такое доброе… Однако сердце всё равно ёкнуло. Что там – Роман, должно быть, испытал микроинфаркт! Чуть за грудь не схватился! В голову ударил такой поток крови, что чуть не пошло носом, запачкав рубашку! Чувствуя как кружится голова, как мир вертится как на карусели, капитан чуть не замахал руками, чтоб удержаться! Оказалась бы под рукой какая опора, пусть самая пустячная – он бы не задумываясь ей воспользовался даже не смотря, что дочь может его таким увидеть и сразу всё понять!
– О! Вы пришли! – Даша звонко хлопнула в ладоши. – Как здорово! А я вот решила явиться пораньше… погуляла здесь пока… – Сделав паузу она осмотрела Настю с головы до ног и приветливо, хоть и с затаённым, возможно примеченным лишь Романом намёком на неискренность заявила: – Хорошо выглядишь…
Наверно Настя не заметила как закачало отца лишь потому, что сама чуть не присела: воззрившись на подругу с нескрываемым удивлением она прощупала её глазами с ног до головы и сперва даже не смогла и звука вымолвить – язык будто прилип к нёбу… Чувства наконец взяли своё: не сдержавшись от улыбки дочь взглянула на одноклассницу, будто та очень весело пошутила. Даже голос её прозвучал, как ответ на шутку: