Сзади громкий, старающийся перемочь какофонию голос:
– Ну всё, ребята! Мы большие молодцы! – Артур сделал паузу, наверное чтобы оглядеться. – А теперь по домам! Расходимся! И не забывайте, что в четверг у нас…
Не успел Птачек упереться в подлокотники, как отвлекла дочка. Категорично задёргав за рукав Настя очень быстро обратила всё внимание только на себя.
– Извини, пап! Я в туалет! – И тут же вскочила, уже готовая убегать, улетать, уноситься. – Я тебя найду! Давай! Я побежала!
Остаток фразы выкрикнула уже из-за спины и в самом деле уносясь, как ошпаренная. Не успел капитан сообразить, чем ответить, как дочь уже скрылась за чужими спинами, как убегающий от гончих заяц за кустами.
– Ну ладно… – только в пол тона и вымолвил он.
Люди встают, скучиваются, потянулись на выход. Поднявшись наконец и сам Роман огляделся: школьники спешат в первых рядах, лишь те, что с родителями, немного отстают. Забавно, но вон тот самый пожилой «интеллигент» – уже каким-то чудом у выхода. Для такого, если подумать, он должен был, как рок-звезда, поплыть на руках…
Взгляд капитан остановился на Даше. Продолжая сидеть как ни в чём не бывало его страсть сложила ладошки на колене. Её взор скользит по собственным стройным ногам, скатывается на худенькие лодыжки…
Не по уму, а по велению сердца Роман повернулся к ней грудью и пригласил:
– Дашенька! – Услышав в его устах своё имя девушка тут же подняла глаза, и как только она это сделала, тут же он подал руку. – Пойдём со мной!
Истинное, совершенно особенное удовольствие, что она не задумалась ни на секунду; не стала ничего взвешивать, оглядываться, в чём-то сомневаться – просто тут же и с радостью схватилась за его ладонь и позволила помочь себе подняться. После будто стесняясь смотреть ему в глаза и потому пряча взгляд она опустила ладошку вместе с ладонью мужчины до пояса и горячо и сильно её сжала, точно боясь потерять. Нежные щёки зарумянились…
Ласково сжимая девичьи пальчики Роман несуетливо пробежался взором по окружению: Насти негде не видно… да и толкучка такая, что запусти карманника – тот заплачет от радости. На выходе мелькнула спина Артура а вслед за ним потянулись уже знакомые «школьные» профили и затылки.
Укрепившись в мысли, что в такой сутолоке внимания не обратят, Роман повернулся к выходу левым плечом; словно витязь со щитом он стал пробиваться и теснить, толкаться к заветной свободе. На Дашу он не глядел, но было и не надо – он чувствовал, как она тянется за ним, как с силой за него держится, насколько горячи её ладошки и насколько же при этом они нежны. Ближе к выходу, когда кресла кончились и они оказались в середине гомонящей толпы, Даша вообще заключила его руку в объятия и прижалась к ней животом.
В коридор не вышли, а вместе с остальными вывалились. Кинув взгляд по сторонам, но не найдя Настю и здесь, Роман шагнул было дальше, но вдруг понял, что правую отпустило. Лишившись девичьего тепла кисть сразу будто оказалась в Арктике. Обернувшись капитан увидел, как, посылая из-за плеча лукавый взгляд, Даша идёт в противоположном направлении. Двигаясь против толпы девушка не пробирается а как бы просачивается меж тел, словно вода сквозь камни.
Без особого труда покинув толчею она последний раз оглянулась, подарила долгий, о чём-то говорящий взгляд… и скрылась за поворотом.
Сердце забилось взволнованней, по горлу прокатился комок. Облизав сухие губы Роман с шумом вздохнул и вновь огляделся: все топают к центральному выходу, но оттуда не идёт никто; Насти, как ни вглядывайся, нет нигде – наверное после туалета она просто будет ждать у гардероба, Роман и сам сделал бы так же…
Ещё раз взволнованно вздохнув, уже снова чувствуя себя не взрослым мужиком, а соблазняемым неопытным пареньком капитан повернул пятки к раздевалке. Нечаянно столкнувшись с кем-то слишком торопливым он сделал первые будто робкие, словно пробные шагов… а затем пошёл уже уверенно, как сделавший выбор.
Даша никуда и не уходила: он нашёл её сразу за углом, упёршуюся спиной в стену. Сложив руки за поясницей, как буфер между собой и камнем, она встретила его прямым и острым, как шпага, взором. Но отнюдь не холодным…
Поймав её взгляд Роман замедлился. Вообще весь его шаг изменился, став короче и в тоже время свободнее. Циник сказал бы, что это шаг чувствующего власть… Медленно переступая мужчина стал к девушке приближаться и с каждым опусканием стопы он делал это всё неторопливее и неторопливее, пока наконец не остановился от неё на вытянутую руку.