На какой-то мгновение Роман подумал, что оглох – он просто перестал что-либо слышать, весь мир сосредоточился вокруг затылка дочери и стоило тому пропасть, как на капитана будто бетонная плита обрушилась! Он внезапно понял, что произошло ужасное! Непоправимое! Несколько секунд назад он понял это всего лишь разумом, но вот теперь прочувствовал…
– Стой! Не надо! – Капитан вдруг ощутил, как на его руке что-то повисло. – Не надо, Рома! Пусть идёт!
Оказалось, что он направился за дочкой, уже сделал несколько шагов, но тут за него схватилась Даша. Всеми силами приковывая внимание мужчины, как умея стараясь сосредоточить его на себе она стала с нажимом громко, глядя ему в глаза уговаривать:
– Оставь её, не преследуй! Если догонишь, сделаешь только хуже! От скандала у всех на глазах будет плохо и нам, и ей!
Стиснув зубы Роман сделал новый упрямый шаг… но Даша вдруг рванула его с такой силой, точно обкололась адреналином! Красная от натуги она развернула любимого к себе и вознесла ладони к его лицу. Торопливо гладя его по щекам и шее, взволнованно глядя ему в глаза и мотая головой девушка затвердила одно, словно зациклилась:
– Ромочка, пожалуйста… Послушай меня… Не надо, Рома…
Позволяя уговаривать себя, то глядя на Дашу, то пытаясь оглянуться через плечо Роман уже понял, что никуда он не пойдёт. Она права, а он нет. Нельзя сейчас бежать за Настей, как бы не хотелось. Никак нельзя…
А ещё, чувствуя на щеках и шее мягкие Дашины ладошки и слушая её успокаивающий голос он осознал, что и никакого Валерия сегодня искать уже точно не станет.
Ищи – и обрящишь
Ещё минуту или дольше, как дочь ушла, Романа тянуло оглянуться на поворот – а вдруг вернётся? Вдруг снова выглянет из-за угла, вновь увидит его, всё ещё обнимающегося с Дашей, и тогда… Прижав любимую крепче капитан опустил взгляд будто на красную дорожку, а на самом деле вглубь себя. Если б перед глазами сейчас помахали – он бы и не заметил…
Почти не держась на ногах, подхваченная под талию сильными руками и сама ухватившаяся за его шею Даша всем телом прижалась к мужчине, припала щекой к его груди и ласково гладила по ней, словно убаюкивая. Её тихий голос, как у гипнотизирующего кобру факира:
– Ромочка, я тебя так люблю… Только не иди за ней… Пожалуйста, не иди…Хотя бы обожди, я тебя умоляю…
Странно, но в сердце не осталось страха. После того, что УЖЕ случилось, как их застала сама Настя… мысль, что кто-то случайно пройдёт и увидит, как они обнимаются и ласкаются, уже не пугает. Роман даже понял, что если кто-то сейчас действительно их поймает на этом… запрете… и упрекнёт, то он огрызнётся. Он возразит ТАК, что человеку станет плохо!
Вынырнув из мыслей он нашёл себя спиной к стене, со всей ревностью прильнувшей к нему, будто ищущей в его объятиях убежища девушкой. Та закрыла глаза, от неё тепло, её нежная щёчка вжимается в его грудь, а её розовые, немного припухшие губы будто что-то шепчут, но не разобрать… хотя кажется, она бесконечно произносит его имя…
Подвигав прижатыми к её талии запястьями Роман заставил Дашу словно бы очнуться. Девичьи уста остановились, веки медленно вознеслись… Подняв и лицо, от чего пришлось упереться миниатюрным подбородком в мужскую грудь, школьница навела взор на смотрящие на неё сверху глаза, сосредоточилась на них… её рот снова приоткрылся… Прижав её теснее, точно та хочет вырваться, Роман приподнял любимую под талию и склонился навстречу. Оба закрыли глаза…
Встретившись их губы не сцепились в безумии страсти, но стали медленно и со вкусом наслаждаться, как сытый смакует персик. Упиваясь устами юной любовницы, чувствуя удовольствие и от поцелуя, и от всего её прижатого к нему тела Роман постарался не столько взять, сколько дать; не вкусить восторга, но выразить любовь. Когда же их уста неохотно разъединились он вновь взглянул в большие глубокие глаза и, точно винясь, подытожил:
– Прости меня, Дашенька… Прости, любимая… Я тебя понимаю, но я всё-таки не могу. Я должен с ней поговорить. Сегодня, сейчас. – С тяжёлым вздохом он помотал головой. – Я не могу не пойти… Не волнуйся: я постараюсь поймать Настю где-нибудь на безлюдье…
И так-то круглые и широкие, девичьи глаза-сапфиры увеличились ещё! Резко отпустив его шею она внезапно схватила мужчину за грудки! Рванув его рубашку Даша заголосила столь истово, словно у неё на глазах убивают невинного:
– Обещай, что мы ещё увидимся! Обещай, что не бросишь меня!
Осёкшись, будто выболтала секрет, она замерла, как парализованная. И не отпускающая рубашку, и не способная сделать ещё хоть движение Даша стала следить за Романом, за его глазами, а пуще всего за его губами, словно от этого зависит жизнь. Даже, кажется, заблестели влагой её очи…