Губы невольно растянулись в улыбке… Покопавшись во внутреннем кармане человек извлёк продолговатую точёную железку. Отразив лучи лампы, идеально подогнанный, уже не раз проверенный ключ лёг в пальцы, как оружие.
Несколько секунд, однако, не спеша всё взвесив… человек помотал головой и железку спрятал: нет, не когда они бодры – больно легко нашуметь.
Мысль забурлила энергией, взор поймал электрощиток… Больше уже ни о чём не думая человек достал из бокового кармашка рюкзака связку универсальных крючков, которыми пользуются ЖКХшники. Нужный нашёлся быстро и вскоре спрятанная проводка открылась перед взором чужака, как сейф перед медвежатником. Глаза вычленили автоматы двадцать девятой. Защищённые шерстью пальцы поднялись, указательный коснулся жёлтого тумблера…
Быстренько всё выщелкнув человек спешно, но всё так же тихо щиток закрыл и не успел вздохнуть и пяти раз, как затаился за шахтой лифта. Рюкзак моментально слетел под ноги, молния с вжиком пропустила торопящиеся пальцы. Достав чёрную, имеющую лишь узенькие прорези для глаз балаклаву чужак натянул её с проворностью спецназовца; следующими из рюкзака вылезли электрошокер и фонарь.
С этого момента время потянулось по-особому. Тишина стала… громкой. Как паук, прислушивающийся к колебаниям паутины, так и чужак застыл натянутой тетивой, ловя каждый шорох и даже самый тихий звук. И хотя с одной стороны он жутко напрягся, – так напрягается олимпийский бегун, надеясь услышать выстрел раньше, – с другой не нашлось бы в этот миг на Земле человека, ощущающего такое спокойное намерение действовать.
Частая «работа» последних дней превратила ОХОТУ во всего лишь рутину. Уже нет того прошибающего насквозь удовольствия, которое он испытывал, делая всё как обычно. Он уже просто… делает, что должно быть сделано. Как на завод ходит. Хотя, если заглянуть в глубину его, без сомнения, чёрной души, всё-таки ещё какое-то предвкушение осталось. На самом краешке – если вчувствываться со всем усердием…
За дверью двадцать девятой послышались неясные голоса, приближающиеся шаги. Человек сглотнул, пальцы сжали шокер крепче… По подъезду разлетелся резкий металлический хруст. Дверь скрипнула, чуть приоткрылась и будто застряла… и распахнулась полностью. Из-за угла чужак следил, как сначала из проёма ударил слабый свет, а потом, держа телефон, порог переступил мужчина лет шестидесяти – муж Галины. В серых повседневных штанах и самой обыкновенной светлой рубашке, в домашних тапочках, не по годам крепенький он неспешно выключил телефонный фонарик, спрятал девайс в карман и неторопливо зашаркал к щитку.
– Ух-ухух-ухух… Что это тут у нас? Позвольте-ка поинтересоваться…
Подойдя к ширме он сунул ладони в карманы и чуть наклонился – его взгляд стал искать в прорези металла родные включатели.
– Ага… – Он вынул из кармана правую и задумчиво потёр гладкий подбородок. – Кажись тут у нас вылет…
Незваный гость двинулся раньше, чем сообразил, что пора. Словно подчиняясь одним только древним, вшитым с рождения инстинктам он, как куница, мягко переставлял стопу за стопой, пригибался и пружинил ноги, готовый в любой момент скакнуть… и вот уже незамеченным остановился за спиной хозяина квартиры!
Как забавно: в детстве, когда играли в прятки, у него это всё никак не получалось, его всегда находили, однако спустя полную притворства жизнь он просто играючи подкрадывается к кому-то, кто не спит, ни пьян, не под наркозом…
На секунду возник соблазн свистнуть, что-нибудь спросить или даже просто постучать мужчине по плечу – полюбоваться его удивлённым лицом… Отказав себе в этом удовольствии человек плавно повёл рукой – рожки шокера соприкоснулись со спрятавшейся за светлым воротником шеей…
Разряд!
В воздухе треснуло, будто сломалась сухая ветка! В глаза ударило голубой вспышкой, однако тут же метал впился в несчастного глубже… и прижёг сотней киловатт! Мужчина ахнул! Вытянув спину он дёрнулся, как кот, схваченный за шкирку! Его правая метнулась к шее… так и не дотянувшись ослабла и вместе с хозяином полетела на бетон.
Обморочного тут же подхватив человек развернулся к раскрытой двери и быстро-быстро потащил его в темноту. Переступив порог он сделал ещё три торопливых шага и только тогда остановился. Отделавшись от живой ноши чужак зайцем метнулся обратно; облачённые в шерсть, уже начавшие потеть пальцы спешно притянули дверь назад и квартира вновь погрузилась во мрак.