Медленно, незаметно продвигая под одеялом руки хозяин дома спросил:
– А если углубиться?.. Если по-сложному?..
Точно не замечая его неискренности с не меньшей вескостью человек продолжил:
– По-сложному… Если, как ты выразился, углубляться, то, в сущности, всё ещё проще: таково человеческое существо. Все мы убийцы, кто-то меньше, кто-то больше. Дай самому закомплексованному на Земле полную безнаказанность и я уверен, что через неделю его не узнаешь… Или ты считаешь иначе?..
Практически ничего из услышанного не понимая, неспособный уловить нить логики, но живо, интуитивно чувствуя проклюнувшуюся возможность, мужчина изобразил горячую заинтересованность и спросил:
– Значит ты убийца и ты убиваешь по желанию… Скольких же людей ты уже убил? И почему сегодня ночью ты пришёл именно ко мне?
К восторгу несчастного лезвие чуть-чуть, совсем немного отодвинулось. Человек в темноте задумался, поднял лицо к потолку. Мужик уже сейчас набросился бы на него, выхватил нож, если б внутренний зверь не вопил, что всё не так просто и на кажущуюся невнимательность злодея не стоит покупаться.
– Наверное… хм… где-то примерно… что-то за тысячу. – Образ во мраке кивнул. – Или больше… Но тысяча точно есть. Просто я после четырёхсот перестал считать а это было очень, очень давно. Ещё до того, как… Давно, короче.
От этих сказанных просто, без всякого пафоса слов бросило в мороз… Мурашки забегали по спине, дыхание перехватило и грудь будто взяло в тиски. Этот человек либо великолепный актёр, либо законченный душегуб…
Тем не менее от своего плана мужчина не отказался. Продолжая потихоньку подтягивать ладони он переспросил:
– Так а за мной-то ты зачем явился? Чем лично я тебе не угодил?..
– Как это чем?! – Вновь в голосе напавшего удивление. – Я ж тебе сказал: ты грубиян! Ты хамишь всем, дерзишь! Вот и мне однажды нервы попортил. Какой ещё тебе нужен повод?..
Загривком чувствуя, что время подходит к концу, что скоро этому психу разговор надоест и он сделает то, за чем пришёл, мужчина выдал первое, что пришло в воспалённое сознание:
– А последнее желание можно?!
Пало молчание, свидетельствующее, как хозяин дома понадеялся, что он сумел преступника удивить.
– Последнее желание? Ух ты… – С нескрываемым изумлением человек в темноте помотал головой. – Здорово ты придумал… А впрочем: почему бы и нет?! – Он показательно двинул плечами. – Давай! Мне самому интересно.
– Хорошо… – Уже не чувствуя в кадыке боли мужчина вновь сглотнул. – Тогда я хочу… – он набрал воздуха, – поменяться с тобой местами!
Одело взметнулось! Отброшенное здоровенными руками оно откинулось вбок! Могучие пальцы, все десять стиснулись на вражеском запястье и с силой повели…
Спустя несколько мгновений борьбы разума мужчины коснулась чувство какой-то неправильности происходящего, словно он борется не с человеком, а с железным манекеном. Псих в темноте мало того, что не особо-то двигается, так ещё и руку его уводить тяжело, будто не с одним тягаешься, а с пятью разом! Хозяин дом сжал зубы, покраснел, глаза уже лезут из орбит – а проклятущий нож упорно возвращается к горлу!
Что за сила в этом страшном человеке?! Что за колдовство?!
– Забавно… – Голос во мраке не выдал и капельки напряжения, словно он не борется, а играет с котёнком. – Я всё ждал, когда ты решишься. Что-то ты медлил… Я думал ты будешь быстрее.
– Что?.. – Сквозь частые выдохи и льющиеся в глаза пот мужчина надрывно зарычал. – Кто ты?.. Кто ты?! Ты вообще человек?!
– Ну разумеется человек. – Вновь ответ без всякого напряжения. – Не инопланетянин же… Тебе, должно быть, любопытно, почему при всей своей мочи ты не можешь меня перебороть, верно?..
Со скрипящими от напряжения зубами, с готовыми от бухающей крови взорваться висками хозяин дома не ответил, только злее оскалился.
– Ответ прост, мой глупый хам… Это всего лишь миорелаксант. Только лишь. Вот. – Вторая рука напавшего выпрыгнула из тьмы прямо перед глазами мучающегося, изо всех сил борющегося за жизнь несчастного. В покрытых тонким латексом пальцах зажат пустой, уже явно использованный шприц. – Я вколол его тебе то того, как ты проснулся. Я же всё-таки не идиот…
Последние слова были сказаны будто с ухмылкой. Лица в темноте не видать, один размытый силуэт, однако надрывающемуся от натуги выжить мужику отчётливо представилось, что его палач улыбается, что он явно навеселе и всё эта ситуация доставляет ему извращённое, но неподдельное удовольствие.