Сделав лицо внимательным, очень серьёзным Роман взглянул на Дениса со значением и понизив голос, точно кто-то может подслушать, спросил:
– Что случилось?.. Давай подробности.
В ответном взгляде лейтенанта Роману вновь померещилось что-то не то: упрёк ли… осуждение… недовольство… или просто банальная усталость?.. Развернувшись к старшему всем корпусом Конев скрестил руки на груди и опёрся о стену. Тяжко, и в самом деле устало вздохнув, он ответил с таким видом, будто за последнюю неделю постарел лет на десять:
– Да всё тоже самое, Роман Павлович… Работа нашего с вами знакомца. Убили мужчину, да не просто; так это, – Денис с намёком покрутил пальцами, – с изобретательностью. Ему нож в горло, а жену его, ребёнка и собаку не тронули. Только вроде как на всю ночь усыпили, но это ещё экспертиза должна проверить, рано пока судить.
Роман не сумел скрыть удивления, его брови изумлённо взлетели.
– Чего?! Мужика убили, а его семью не тронули?! В смысле… они все тоже были здесь?!
– Именно. – Денис утомлённо кивнул; на лицо его пала тень и синяки под глазами стали ещё заметнее. – Кирюха считает, ОН сюда пробрался… потом, значит, каким-то образом усыпил всех троих, то есть жену его, мальчишку, пса… а потом уже расправился с самой жертвой. Но это, как я уже сказал, должна подтвердить экспертиза. Рано ещё су…
Из коридора долетел протяжный, полный злобы и скорби лай. Капитан с лейтенантом мгновенно повернули головы, их пальцы инстинктивно потянулись к оружию. За воем послышались звучные, но подчёркнуто спокойные увещевания: «хороший», «сиди», «рядом». Произносит их полный силы голос, и каждый раз, когда лай повторяется, за ним повторяется и голос, и следующий уже животный рык слышится тише.
– На лицо все признаки нашего гада. – Чуть расслабившись, Конев снова повернулся к Птачеку. – Насчёт трофея, что он взял или не взял, пока не ясно, но стих свой дурацкий как всегда оставил. Он у Кирилла. Если захотите посмотреть, возьмёте у него.
Роман подумал, стоит ли ему что-то сказать или лучше молчать, и в это же мгновение вой, постепенно перешедший в скулёж, стих. До слуха долетело хлопанье дверей, а потом обрывки: «… всё, он… Не открывайте»…
– Пойдёмте. – Оторвавшись от стены Денис махнул за собой. – Кажется безопасно. Эх, а что тут полчаса назад творилось… Хорошо, что у Алексеева кобура заклинила, а то он псину точно бы пристрелил.
Решив помалкивать Роман двинулся за лейтенантом и, будто копируя его, начал и стопы ставить, как он – тихонько, почти неслышно, будто идёшь по ужасно скрипучим половицам, где люди спят.
Что показалось на первый взгляд любопытным, на второй выявилось как постоянное: дом является произведением искусства, куда ни глянь – везде приложена рука мастера. Разглядывая самодельную люстру из лакированных оструганных корней, а также сложенные вообще из тончайших, но на проверку оказавшихся прочными прутиков полочки для всякой всячины Роман подумал, что не удивится, если убитый работал столяром высокого разряда, да не на фабрике, а ездил по выставкам, создавал мебель на заказ и вообще… был художественной личностью.
А вдруг он тоже связан с театром?.. Такой человек мог бы запросто работать, скажем, над декорациями…
Коридор вильнул в поворот, где на стене картина с морем, чуть дальше шикарные оленьи рога, а посредине меж ними дверь, на которую опёрся мужчина в полицейской спецовке. Лет сорока с небольшим, усатый, хмурый, но по глазам видно – незлой. Роман не видел его раньше, но сейчас запомнил так, что, наверное, даже через много лет узнал бы.
Особенно у встреченного выделяются руки: правая немного в крови, на пол капает красное и уже натекла крохотная лужица. Вторая обёрнута в куртку, прямо как сосиска в тесто, и вся измочалена и исслюнявлена, как собачья игрушка.
Стоило лейтенанту с капитаном приблизиться, как в дверь за спиной усача бахнуло, донёсся злобный и одновременно печальный вой и громкий скрежет когтей!
– Игорь! – Денис встал, как вкопанный, вылупил глаза. – Да у тебя кровь идёт!
– Ну идёт… – Мельком глянув на Романа усач перевёл взгляд на молодого, а затем, будто до того не замечал, посмотрел на окровавленную ладонь. – Хорошо, что идёт… Проходите давайте, не задерживайтесь! Слышите же, животное нервничает!
В голове возникло возражение, что скорее это похоже не на нервоз, а на прямое намерение загрызть, но Роман смолчал. Ещё он почему-то подумал, что Конев обязательно задержится и кинолога ещё о чём-нибудь спросит, но лейтенант тому лишь кивнул и заспешил дальше.