– Ром! С тебя пять часов! Посмотри, насколько ты задержался!
Вместе с окончательным осознанием себя к капитану стало приходить и другое чувство: тупая, обжигающая, удушающая злоба. Злоба, какая бывает, когда человек старается что-то сделать, добивается, страдает, терпит тяжкое и ограничивает себя… но вот кто-то вставляет палки в колёса, мешает, вечно всё портит и расстраивает…
На несколько мгновений от Кривкина отвернувшись, точно что-то заметив во дворе, а на самом деле скрывая лютый, алчущий расправы оскал, Роман как можно тише вдохнул и выдохнул, тужась успокоиться, силясь убедить себя – или обмануть? – что с Мишей полезнее всё-таки разговаривать, а не ругаться. Вновь повернувшись он вымученно спросил:
– Миш… а ты сегодня ночью за Хоровым хорошо следил?.. Ничего странного не заметил?..
Напарник непонимающе поморгал, точно соображая, что от него хотят. Наконец додумавшись он выдал: «А-а-а…» и запрокинул глаза; надув губы он подпёр подбородок, от чего стал похож на профессора, обдумывающего шахматный ход.
Пока Кривкин вспоминал, – или изображал, – Роман с интересом осмотрелся: тут и там в салоне что-нибудь типа обёртки от шоколадного батончика или целлофана от джемовой булочки, однако ни единого пакетика кофе – ни использованного, ни припрятанного. Грязных стаканчиков тоже нет, а мешочек с мусором – вот он у ног, переполненный… Термоса тоже нигде не видно, да и сам Кривкин, если приглядеться, не совсем, чтобы утомлённый. И синяков под глазами не завелось…
– Ну-у-у… если подумать… – Миша пожал плечами. – Нет, ничего странного не было. А слежу я всегда хорошо, ты ж знаешь! – Он залучился так красноречиво, будто у него спросили ну просто невозможную глупость. – Валера твой весь вечер и всю ночь дома сидел, никуда не выходил. Он ведь на работу иногда чуть ли под ужин ездит, сам знаешь. Вон машина его, кстати… – Палец Кривкина ткнул в лобовое, где бушуют белые вихри. Роман за его рукой не проследил и глаз от напарника не оторвал. – Для него же это обычное дело! Ну да… Он же там у них, как никак, всех мочалок командир. Может решил сегодня пофилонить?..
Слушая всё это и глядя Кривкину в лицо Роман вдруг почувствовал некое странное, однако точно не доброе чувство: одновременно и тревогу и недоверчивость, как если бы тебе говорили что-то, чему ты не веришь, но одновременно ты считал бы это правдой, от которой не по себе…
– Может быть… – С отсутствующим взглядом капитан покачал головой. – Быть может… Всё возможно…
Слова эти он произнёс бездумно, просто чтобы заполнить пустоту; подстёгнутый же тлеющей злостью мозг уже завёлся и заработал.
Мишин отчёт – просто мусор. Кто в здравом уме в нём не усомнится?! Нет, этот во всех отношениях неприятный Валера на маньяка, разумеется, не похож… Кстати: а кто похож?.. Если он и преступник, то уж явно не такой. Но ведь теперь, когда Миша сказал, что весь вечер и ночь следил за Хоровым, а верить ему что-то не верится, то уже нельзя заявить твёрдо, что во время убийства Хоров был под присмотром! А если Миша прав хотя бы частично и Валера в самом деле дома – то что с ним?.. Почему он задерживается и не едет в театр, ведь всё-таки уже день, да и понедельник?.. Уж не спит ли и он уже вечным сном?..
Нет, просто смениться недостаточно. Нет, нет и нет! Сказанное Кривкиным нужно проверить и срочно! Прямо сейчас!
Роман поймал себя на том, что его ладонь легла на ручку двери. Остановившись он сфокусировал взгляд на напарнике и голос постарался сделать внушительным.
– Слушай, Миш… Придётся тебе, наверное, подождать ещё немного: я должен сходить и Хорова проверить.
– Чего?.. – Кривкин мгновенно будто охрип. – Ждать ещё?.. – Голос снова начал возвращаться к нему, и с нехорошей энергией. – Ром – да ты чего?! С ума что ли сошёл?! Я тебе что здесь – прописаться должен?!
– Всего десять минут. – Держа тон, будто покупает в магазине семечки, а вовсе ни с кем не спорит, Птачек помотал головой. – Ты и не заметишь, обещаю.
– Но…
– Миша… – Роман взглянул на Кривкина менее терпеливо. – Хорова надо проведать. Вдруг у него там… история, а мы и не знаем?.. А если он мёртв? Мы не можем оставлять такое неизвестным.
Стиснув губы Кривкин как-то неестественно улыбнулся и чуть склонил голову вбок. Облизнувшись и поморгав он демонстративно неспешно кивнул.
– Да, Ром, я понимаю… логика присутствует… однако я-то тебе зачем?.. – Он театрально поднял плечи и брови. – Ты ведь здесь, а значит уже на вахте. Всё время И ТАК твоё – вот и используй, как хочется! Не желаешь сидеть просто так – валяй, проверяй этого своего Валеру! Ты ведь как бы УЖЕ следишь за ним… Мне-то чего киснуть?..