– Да он просто ужасен! Ахахах! – Глядя на подругу Настя смеётся так, что ей приходится прикрывать рот, дабы не выглядеть глупо. – Я серьёзно! Ахахах! Хуже просто не найти!
Ещё только минуту назад казавшийся мягким, морозный воздух ожёг, что крапива. Снег под стопами превратился в ломанное стекло: кажется ещё совсем недавно он не задевал ни ноты, но теперь трещит, как лёд под слишком самоуверенным рыбаком.
Продолжая хихикать, от чего щёки краснеют, как свёкла, девочки повернули лица к приблизившемуся мужчине. Скользнув по Даше секундным, ни на что не намекающим взглядом Роман увидел, что она абсолютно спокойна, не встревожена вообще… и смотрит на него, как могла бы любая другая одноклассница дочери – с лёгким оттенком вежливости и еле-еле угадываемым любопытством.
Брови же Насти взлетели, как праздничные фейерверки! Уставившись на отца, как солдат на задержавшегося повара, она со всё ещё сквозящем в голосе весельем воскликнула:
– Па-а-ап! Опаздываешь, мы тебя уже минут двадцать ждём! Замёрзли до невозможности, скоро в ледышки превратимся! Домой давно пора!
Хоть дочь и пытается изображать серьёзность, ставит голос, сверкает глазами и того и гляди упрёт кулаки в бока, а всё-таки её радостное лицо и еле сдерживающиеся от улыбки губы выдают её.
– Насть, ну что ты говоришь такое… – Даша взглянула на подругу полу-весело, полу-серьёзно. – И ничего не двадцать минут, а намного меньше…
– Дарья… эм… батьковна, – Роман скрестил ладони у живота, его полный скрытого юмора взгляд вновь косо задел дочкину одноклассницу, – попрошу вас эти подробности оставить. У Анастасии Романовны богатая фантазия и в будущем она станет известной актрисой. Так не встанем же на пути таланта…
Даша захихикала, да так громко, что и ей пришлось прикрыться ладошкой! Дочь наоборот посмурнела; лицо её стало, как у ребёнка, у которого отняли конфету.
– Па-а-ап! – Она взмахнула руками, как птица, и даже грозно топнула. – Мы вообще-то в самом деле заждались! Слышишь!? Чего ты так поздно?!
Всё это наигранное возмущение, этот показное недовольство родительской тиранией, это аккуратное восстание – ну разве можно на такое злиться хоть в малости?.. Если своего ребёнка любишь, то нет.
– Ну прости меня, моя кровиночка! – Роман протянул руки и пошёл вверх по ступеням. – Прости меня, доченька моя любимая! Моё солнышко!..
Настя хотел отступить, но поздно: мгновение… и она уже в крепких отцовских объятиях; в его руках, как в бархатных тисках!
– Прости меня! – В порыве родительской любви Роман прижал дочь так, что пытаясь вскрикнуть та смогла лишь нечто неразборчивое вышептать, да и то с трудом. – Прости! Я постараюсь больше не опаздывать, обещаю.
Удерживая, словно самбист, Настю в объятиях Роман закрыл глаза, наклонил голову и припечатал ей долгий, тёплый, обожающий поцелуй в щёку.
– Па-а-ап! Ну перестань! – Дочь забилась в родительских объятиях, как воробушек в кулаке. – Ты колешься! О-о-ой!
Не отрывая губ от нежной, морозной, такой родной щеки Роман прижал дочку плотнее… и резко глаза открыл – их с Дашей взгляды встретились.
ТЕПЕРЬ она смотрит по-другому… ТЕПЕРЬ в глазах этой притворщицы осмысленный, подразумевающее тайное огонёк… Прямые, как мечи, взоры мужчины и девушки скрестились, словно у дуэлянтов: даже можно представить, как в воздухе загорелись искры! Даша улыбается почти незаметно, одними уголками; её самою чуточку раздвинутые уста словно на что-то намекают… Продолжая глядеть на свою «большую» тайну она приподняла подбородок и её ещё секунду назад буравивший его глаза взор опустился к его целующим дочь губам…
Чувствуя себя подлым заговорщиком Роман медленно, очень неторопливо поцелуй прервал. Вновь возвысившись над дочерью, лишь в последний момент он перевёл взгляд с неотрывно следящей за ним любовницы на своего ребёнка. От этого длившегося лишь жалкие секунды, но показавшегося долгим момента осталось чувство, что сжимал в объятиях и целовал он не дочь, а Дашу. Чувство одновременно и приятное, и заставляющее испытывать глубочайшие угрызения.
– И всё-таки, пап – ты опоздал! – Насте всё же удалось выпутаться из ослабших пут. – А ведь УЖЕ обещал, что больше не будешь! В тот раз ещё говорил, когда мы тебя целый час ждали! Помнишь?!
Глаза дочери стали такими, словно она дознаватель и приводит подозреваемому неоспоримые доказательства вины. Роман же сделал лицо очень задумчивым, даже зрачки закатил и прижал к губам палец.
– Действительно… Кажется, такое было… – Он с готовностью покивал. – Это ещё когда ты тест по Истории завалила и учитель тебя после уроков оставил. Да-да, что-то определённо вспоминается…