- Вот уж не думала, что от него будет хоть какая-то польза.
- Единственный минус – для завершения мне необходимо было сменить ипостась. Ну, и касаться. Чем больше – тем лучше. Сама понимаешь, я всё-таки ни разу не джарой, и Драхару так было легче.
- Да? Тогда почему под конец он тебя от меня отпихивал?
Судя по лицу, Аллеону есть что сказать, да только мешает внутренняя цензура. Он старательно сдерживается и произносит лишь тихое:
- Мне жаль, что ты напугалась.
- Почему нельзя было закончить это, пока я спала? Столько нервов бы сэкономили!
- Нужно было дождаться твоего согласия. В магических мирах такие вещи лучше делать добровольно, иначе слишком большой шанс получить крайне болезненные последствия. Я не хотел рисковать.
- Спасибо, Аллеон.
- Пожалуйста.
- Драхар сказал, тот тип ещё вернётся, это правда?
- Скорее всего, - и странным голосом уточняет: - Насколько далеко ты убежала?
Меня опять пробирает ощущение, что сиир знает то, что знать ему совершенно не положено.
- Достаточно далеко.
Другое отражение – это всё ж таки не соседняя улица! Вряд ли тот маньяк догадается, что я могла воспользоваться дверью.
- В любом случае, тебе нужно держаться от него подальше. Если увидишь хоть кого-то похожего, сразу скажи.
- Почему ты так об этом волнуешься? Говорю же, он остался очень далеко.
Мужчина молчит.
- Аллеон?
Молчит.
- Да что с ним не так-то? Если даже объявится каким-то чудом, я же не собираюсь снова с ним целоваться! Пусть другими питается!
- Он не сможет, - отзывается очень тихо. – Поэтому будет искать тебя. Пообещай, пожалуйста, что не станешь одна покидать дом.
- А почему…
- Пожалуйста.
- Хорошо, но почему ты думаешь, что он не сможет выбрать кого-нибудь другого?
Снова тишина, но я всем своим видом демонстрирую, что жду ответа, и сиир опасливо уточняет:
- Ты очень рассердишься, если я не скажу? Тут и говорить-то уже почти нечего, но мне совсем не хочется сейчас продолжать.
- А когда?
- Через месяц.
- К этому времени что-то изменится?
- Надеюсь.
- Но говорить об этом ты тоже пока не хочешь? – и, дождавшись чуть виноватой улыбки, смиряюсь: - Скажи хоть, чего именно я должна опасаться?
- Прикосновений. Что бы ни случилось, не дай ему к тебе прикоснуться.
Осмысливая услышанное, шагаю, не особо обращая внимание на снующих по улице прохожих. Как выяснилось, напрасно.
- Простите?.. – озадаченно бормочет Аллеон.
Недовольная рыжеволосая дама с… ну, назовём это широкой костью, деловито ухватила его за локоть, пытаясь тащить за собой.
- Пошевеливайся!
Растерявшись, не сразу понимаю, что вообще происходит. Это что, у меня пытаются украсть жениха? Вот так нагло?
- Этот мужчина мой! – гаркаю раздражённо. – Держите свои руки подальше!
В прозрачных голубых глазах столько неподдельного удивления, будто она и впрямь замечает меня только теперь. Останавливается, придирчиво окидывает Аллеона взглядом, а я не могу отделаться от мысли, что она ищет на нём ценник.
- У него нет браслета.
- Зато есть договор о нашей помолвке!
Всё так же разглядывая сиира, женщина задумчиво облизывает полные губы и интересуется:
- Сколько?
- Что?
- Сколько ты за него хочешь? – повторяет снисходительно.
Как так можно-то, вообще? Подошла, схватила покрепче – и к себе в кровать? А там что? Наручниками прикуёт и изнасилует?
- Не продаётся!
Во избежание скандала и прилюдного дележа, крепко беру Аллеона за руку и, не дожидаясь продолжения, тяну его подальше от ненормальной.
- Нам нужно отсюда уехать! А ещё лучше прямо сейчас купить этот дурацкий браслет! Не могу же я и в самом деле всю дорогу отгонять от тебя женщин! Ценители экзотики! Если они в этой глуши так липнут, страшно представить, что будет в столице!
- Купим, - он успокаивающе поглаживает мои пальцы. - Только немного отойдём, чтобы это не выглядело подозрительно.
Назойливая дама остаётся позади, но руки мы пока не разнимаем. Их тут полгорода таких предприимчивых, мало ли что. Пусть лучше сразу видят, что редкая бронированная змейка – моя, и делиться им я не намерена.
Не успеваем мы толком отойти, как беспрецедентный Таласский менталитет снова преподносит сюрпризы. Прямо посреди дороги молоденькая девушка, только вчера переставшая считаться ребёнком, острой шпилькой изо всех сил пинает склонившегося перед ней мужчину. Прехорошенькое личико искажено гневом. Что он такого ей сделал?
- Нельзя, - тихо шепчет Лен, сжимая мне руку. – Давай просто уйдём.