- Я тебе верю.
- Я о другом, - качает он головой. – Знаю, времени привыкнуть почти не было, но ты, кажется, так и не поняла, кем для меня стала. Иначе бы не боялась.
- Ты говорил, что для меня не опасен, потому что я тебе нравлюсь.
- Ты так легко это произносишь. Будто какой-то пустяк… Сиир – почти сплошные охотничьи инстинкты, но даже у зверей есть свои предпочтения. Это здорово всё усложняет, потому что за все двести лет ты – третья женщина, которую он выбрал и считает своей.
- Третья? А если бы ты влюбился в кого-то, кого он не одобрил?
- Отказаться от симпатии сложно, но вполне осуществимо. Особенно, учитывая то, что в противном случае девушка рискует погибнуть. Не смотри так сочувственно. Мы рано привыкаем ориентироваться в первую очередь на реакцию второй ипостаси. Ты, например, вызываешь исключительно желание защищать. Обвить тебя хвостом и спрятать, чтобы никто не видел.
- Жуть.
- Вовсе нет. Это значит, что ты – часть семьи. Другие со мной просто не выживут.
И вот тут мы подходим к очень животрепещущей теме.
- Что стало с двумя предыдущими? – спрашиваю осторожно.
Не торопясь с ответом, Аллеон смотрит на меня так устало, что впору заподозрить самое худшее – они не пережили «звериные нежности».
- Ничего фатального. Первой я так и не сумел понравиться, а вторая испугалась и убежала, когда… - запнувшись, он как-то совсем измученно вздыхает. – Дари, вторая ипостась выглядит устрашающе, но вовсе не превращает меня в кровожадное чудовище. Я могу себя контролировать. Обычно, по крайней мере. Сейчас, благодаря маминой инициативе, этот контроль несколько ослаблен, но…
- Тебе не нужно этого делать!
- Что?
- Не нужно объяснять, что ты – не чудовище! Я давно уже так не считаю! Могу даже разрешить облизать меня с ног до головы, если не веришь!
- Буду иметь в виду, - усмехается. – Но в этот месяц от оборотов лучше бы воздержаться.
- Ага.
Молчать с ним комфортно. Да, последние дни выдались такими невероятными и насыщенными, что мне с трудом верится, что это всё ещё моя жизнь, но во всём этом бурном потоке Аллеон словно единственный безопасный островок суши.
- Не злись на неё, - просит он пару минут спустя. – Кроме меня, у нашей семьи нет, и, наверное, уже не будет наследников. Мама просто хотела, чтобы я и дальше был Элктар.
- Я тоже этого хочу. Не то чтобы твоя фамилия имела значение, но было бы хорошо, если б всё осталось, как есть… Неужели, ни у кого, кроме нас, никогда не возникало такой проблемы? Должен же быть какой-нибудь безопасный способ! Почему бы не ограничиться этой вашей меткой, без всего… сопутствующего? Я, конечно, не очень хочу быть покусанной, но за неимением выбора лучше уж так.
Размышляя, Аллеон медленно оглаживает мои колени и, наконец, выдаёт:
- Нет, не получится. Без суфура ещё можно было бы попытаться, но он слишком сильно усиливает желание. Я даже частичный оборот сдерживать не могу. Не думай пока об этом. Независимо от итога, я всё устрою.
- А о чём мне ещё думать? Осталось всего двадцать дней.
- О сессии, например. Если помнишь, твой первый экзамен уже послезавтра.
- Сейчас эти экзамены кажутся такой ерундой! - отмахиваюсь. – К тому же, первым идёт теория государства и права. Я его и без подготовки сдам: зря, что ли, целый год к семинарам готовилась?
Но сесть за учебники действительно приходится. Причём не на один день, а на десять – и это ещё большая удача: по половине предметов у меня «автомат». Остальные страдают в три раза больше.
Поначалу мы жили в доме Аллеона, навещая мой мир только по необходимости, но под конец все трое, включая Зара, перебираемся в мою небольшую квартирку. Учиться без компьютера и интернета – сущее наказание.
Днём, пока я занимаюсь, сиир тихо сидит за своим ноутбуком, а вечерами мы куда-нибудь выбираемся – в парк аттракционов, на набережную, в кино или просто гуляем по городу. Омрачают эту идиллию только натянутые отношения Аллеона и Салазара. Кот признал его в качестве главы нашей маленькой стаи и теперь всеми силами пытается втереться в доверие - спит исключительно на его вещах, упорно ходит следом, трётся об ноги, заставляя спотыкаться и ругаться сквозь зубы, и при любой возможности старается устроиться на коленях, чтобы тут же начать старательно мять лапками, от избытка чувств впиваясь в кожу когтями. Животных Аллеон не любит, а шерсть на одежде – тем более, но стойко терпит кошачьи выходки, мечтая по возвращению скупить все артефакты для чистки и стирки, а то и вовсе побрить пушистого бездельника налысо.
Сдав последний зачёт, подаю документы о переводе на заочное обучение и без сожалений покидаю стены института. Вопреки обыкновению, я сегодня одна, и от этого почему-то тревожно. Раньше Аллеон после каждого предмета дожидался меня в буфете, наслаждаясь кофе и нежнейшими рулетами, но сегодня остался дома, чтобы приготовить праздничный ужин.