Забравшись в тенистый закуток, чудовище явно успокаивается. Безжалостно стиснутые кольца его тела расслабляются, стрёкот становится заискивающе-нежным. Длинный раздвоенный язык шёлком касается щеки и шеи, и я зажмуриваюсь, потому что иглы зубов на таком расстоянии выглядят особенно впечатляюще. Хорошо хоть неприятного запаха, как ни странно, совсем не чувствуется.
Меня осторожно опускаются на землю. Ноги дрожат. Не уверена, что в состоянии стоять без опоры, но зверь на удивление по-человечески поддерживает, легко обвившись вокруг талии, а затем и вовсе оборачивается Аллеоном. Взбудораженным, но вполне привычным и не страшным. И я вцепляюсь в него, как в последнюю надежду на спасение.
— Скажешь, наконец, как тебя на самом деле зовут? — устало просит он, гладя меня по спине. — Ты мне нравишься, и я хочу обращаться к тебе по имени.
— Но разве ты…
Разве ему всё равно? Вайол же потомственная вира, её одобрила его родительница, а я — просто человек. И, к тому же, бессовестно обманывала с первой секунды знакомства. Почему он не сердится и… подождите-ка… Нравлюсь? Правда? Ему нравлюсь именно я? Не Вайол?
— Нам обоим не помешает немного успокоиться и собраться с мыслями, — едва заметно улыбается Аллеон, отслеживая ураганную смену эмоций на моём лице. — Попросим Гарари приготовить чай. После утреннего промаха он будет рад реабилитироваться. И обо всём поговорим. Не нужно больше притворяться.
Его слова — огромное облегчение, я будто снова могу дышать после долгого пребывания под водой. Но в голове всё равно полнейший сумбур. Без вопросов позволив усадить себя в карету, в очередной раз бросаю на задумчивого мужчину настороженный взгляд и, чувствуя давящую вину, сама нарушаю тишину:
— Меня зовут Дарисса.
Аллеон улыбается так, будто уже и не надеялся это услышать. А ведь он, если подумать, ни разу не назвал меня Вайол!
— Ты с самого начала знал, что я — не она, да? — и дождавшись безмятежного кивка, продолжаю: — Но если знал… Почему делал вид, что веришь?
— А ты бы осталась, если б я сказал правду?
Теряюсь. Наверное, самое время упомянуть, что я из другого отражения и мне давно пора возвращаться.
— Мы всё устроим. Ты не отсюда, да?
— Ещё как… В день, когда мы познакомились, я первый раз попала в чужое отражение!
— Зная тебя, это вышло случайно, — ему ещё хватает духу смеяться! — Убегала от Рраяра?
— Рраяр? — безмерно изумляюсь я.
— Джарой, который только что чуть тебя не украл.
— Ты его знаешь?
— Немного. Однажды я свидетельствовал на суде, где его лишили права свободно перемещаться между мирами.
— За что?
— За убийство, — признаётся Аллеон, недовольный моей дотошностью. — Знаю, звучит плохо, но тебе правда ничего не грозит. Те тлс’анилы его спровоцировали. Случись хоть что-то похожее, я сам поступил бы так же.
— Тот первый удар… Я думала, он его не переживёт.
— Через час он о нём и не вспомнит! Мерзавец даже не испугался… Послушай, если когда-нибудь тебе будет грозить опасность, а меня не окажется рядом, можешь положиться на него, — неохотно говорит он, игнорируя мои круглые глаза. — Джаройи маги, он наверняка услышит просьбу о помощи… при условии, конечно, что будет к тебе привязан. Но тут уж решай сама.
— Ты что, предлагаешь мне на всякий случай ему понравиться?!
— Нет, — усмехается. — Это уже не обязательно.
— Тогда я точно ничего не понимаю.
— День выдался непростой. Давай разбираться со всем постепенно.
Остаток дороги проходит в тишине. Давно я не чувствовала себя настолько странно! Всё открылось, и, вроде бы, должно бы стать легче, но я совсем не представляю, о чём теперь говорить и что делать. Аллеон, как специально, не спешит начинать разговор, однако его молчание скорее умиротворённое, чем растерянное. Я так не могу. Ни красивый вид на сад, ни горячий ароматный чай нисколько меня не успокаивают.
— Что будет дальше?
— Я предлагаю тебе остаться, Дарисса.
«Остаться»… Внутри тревожно и предвкушающе-радостно. Аллеон действительно этого хочет? Я-то боялась, что он будет злиться из-за обмана, и выставит меня вон, а он всё это время думал совсем о другом.
— В качестве кого?
Судя по удивлённому взгляду, вопрос ставит его в тупик.
— Это не работа! Разумеется, я не нанимаю тебя секретарём или что-то вроде того, я… — запнувшись, он обессилено вздыхает. — Даже не представляю, из какого отражения ты взялась и к чему привыкла, но можешь заниматься, чем пожелаешь. Мне бы только хотелось, чтобы между нами всё было по-прежнему.
— У меня там учёба. И бабушка.
— Если это единственное препятствие, я легко организую ей переезд. Любой дом, любые условия, вот увидишь… А учёба… ну, ты могла бы доучиться здесь.
— Вряд ли здесь такому учат, — хмыкаю. — Я — будущий юрист, вот только законы моего отражения точно сильно отличаются от ваших. Бесполезная какая-то профессия … но получить диплом всё равно надо. Хотя бы заочно.
— Не бесполезная. Просто к уже имеющимся знаниям нужно добавить те, что будут актуальны тут, и вот ты уже очень ценный специалист! Я охотно помогу тебе с подготовкой.
— Зачем я тебе? Зачем — на самом деле. Для тех, кого знаешь всего пару дней, столько усилий не прикладывают.
— Прежде чем пытаться что-то объяснить, я хотел бы убедиться, что мы хоть отдалённо друг друга понимаем. Откуда ты? Твой мир похож на этот?
— Совсем нет! Кроме людей, там нет никого разумного, никаких сииров, джаройев, анхаков и прочих местных диковинок. И магии никакой нет! Да я даже не слышала никогда, что другие отражения вообще существуют!
— Только люди? Тогда ты, наверное, не поверишь, — расстроено заключает Аллеон.
— Я теперь, кажется, во что угодно поверю. Рассказывай.
— Поразительно, как ты смогла так быстро тут освоиться. Тяжело было? — наткнувшись на мой укоризненный взгляд, он виновато усмехается: — Это вовсе не попытка сменить тему! Просто пытаюсь представить, что бы я делал на твоём месте, и получается как-то нерадостно. Ни элементарных знаний, ни денег, ни знакомых…
— Вайол очень вовремя проезжала мимо и заметила, что мы с ней похожи. Ты ведь не станешь ей мстить?
— Нет. Она предложила тебе её заменить?
Он всё-таки сменил тему, но я не сержусь. Любопытство вполне понятно: мы так долго не могли нормально общаться, что теперь обоим не терпится утолить эту жажду.
— В обмен на оплату услуг проводника я должна была добиться расторжения помолвки.
— Я что-то подобное и предполагал. Думал, будут капризы или слёзы, какие-нибудь мелкие гадости, но то, как ты себя вела, постоянно сбивало меня с толку.
— Вот именно! Соглашаясь, я представляла будущего жениха совсем по-другому, а ты оказался…
— Каким?
— Удивительным, весёлым, обаятельным, надёжным, невероятно красивым и…
— Разве она не предупредила, какие сииры опасные?
— При чём тут это? Да, я никогда раньше ничего похожего не видела и очень боюсь твоей второй ипостаси, но не настолько же, чтобы от всего отказаться!
— Это было бы вполне разумно. Большинство именно так бы и поступили.
— А я не могу! Хотела, но правда не могу! Мне даже пытаться разочаровать тебя было противно, не то что сделать что-нибудь подлое, чтобы… Ты чего?!
Если сначала он просто слушал, то теперь ни с того, ни с сего сорвался, закружив меня по террасе.
— Ты даже не представляешь ценности того, о чём так обыденно говоришь! — выплеснув часть восторгов, Аллеон останавливается, продолжая удерживать на весу, обнимая за бёдра и целуя везде, куда может дотянуться.
Непривыкшая к такой высоте, на всякий случай крепко обхватываю его за шею. Поглаживая сиира по волосам, между делом проверяю и лоб: не перегрелся ли? Может, джарой его всё-таки покусал и чем-нибудь заразил, а я не заметила?
— Я здоров, — смеётся, сходу разгадав мои манипуляции. — Я совершенно здоров и очень, прямо-таки неприлично, счастлив!
Бурная реакция порядком смущает, но не улыбаться, видя сияющие глаза и сумасшедшую, широкую улыбку, выше моих сил.