— Отодвинься, пожалуйста. Дай мне встать.
Если уж ничего нельзя сделать, настаивать я не буду. Но и улыбаться настроения нет.
Чуть помедлив, сиир поднимается, садится на край постели, сцепив руки в замок.
Встав, поправляю одежду. На мужа намеренно не смотрю: осознаю, что, вроде как, не совсем права, но чтобы привести чувства в порядок, нужно чуть больше одной минуты.
— Если ты согласишься, можно… — странно-решительным голосом начинает он, и я перебиваю, возмущённая догадкой о продолжении этой речи.
— … предлагаешь снова позвать Медифа? Нет уж, спасибо. Я не настолько отчаялась, — получается резче, чем хотелось, и совесть тут же напоминает, что Аллеон не заслужил подобного обращения.
Мысленно обругав себя за грубость, присаживаюсь с ним рядом. Надо что-то сказать, объяснить, что он тут не при чём, но подобрать правильные слова очень трудно.
— Прости, ты не виноват… Просто я немного разочарована. Мы столько стараемся, но всё идёт не так, как хотелось бы, понимаешь?
— Ещё как, — усмехается Лен, приобнимая меня за плечи.
В воцарившейся тишине я чувствую, как между нами что-то едва заметно меняется к лучшему. Ссора, чуть было не вспыхнувшая на пустом месте, и последовавшее за ней примирение неожиданным образом укрепили моё доверие, сделали нас ближе.
Помолчав, Аллеон негромко спрашивает:
— Медиф тебе разонравился?
Мы правда должны говорить об этом?
— Это ведь не то же самое, как если бы мы обсуждали твоих любовниц, да?
— Нет! — весело смеётся он. — Но суть я, кажется, понял. Видишь ли, Дари, это теперь моя обязанность — поддерживать в нашей семье мир и уют… И я на распутье, — заканчивает задумчиво.
— Почему?
— Мне нравится, что вся твоя любовь достается мне одному. Но как первый, а значит, старший мужчина в семье, я должен присматривать за остальными: мирить, объяснять правила, следить, чтобы всем было максимально комфортно. И эта обязанность требует поговорить с тобой о Медифе. Парень совсем запутался в том, какое положение занимает. Мы, если помнишь, вроде как признали его одним из твоих мужей, но ты обращаешься с ним, как с приятелем… а сам он до сих пор чувствует себя слугой. С появлением Эшера стало ещё хуже. Он, наверняка, думает, что случившееся — его окончательный провал как хранителя, и ты собираешься отдать это место оборотню. Вам надо поговорить.
Ну да, представляю, что это будет за разговор… Хотя, нет, даже представить не могу! Мне ещё никогда не приходилось вести вразумительные беседы с мужчиной, выросшим в мире доминирования и подчинения.
— Напомни, что он теперь часть семьи, — наставительно продолжает Аллеон, не добившись от меня никакого ответа. — Будь честной в том, чего ждёшь и что готова отдать взамен.
— А что, если я вообще не готова к такому? Тебя я сама выбрала, а его нам подарили, не спрашивая согласия. У меня от его чудачеств голова болеть начинает! Я в них совсем ничего не смыслю!
— Вот и обсудите это. Он ведь тоже не знает ничего о порядках в том мире, где ты выросла. Пытается вести себя, как от него требовали в Талассе, а вместо одобрения получает резкое неприятие… — Лен вдруг вздыхает и поднимает лицо к потолку: — Оказывается, быть старшим сложнее, чем я думал.
Мне немного страшно спрашивать, но очень хочется знать:
— Как ты справляешься? Я бы никогда не потерпела рядом с тобой ещё одну женщину!
Коротко рассмеявшись, он крепче прижимает меня к своему боку.
— Я ревную, Дари! Даже сейчас, после всего, что мы сделали для укрепления нашего брака. Хорошо, что Медиф не из тех, кто борется за лидерство, иначе было бы совсем тяжело.
— Хочешь, я скажу ему, что он будет жить здесь только в качестве друга?
Лен оборачивается, оценивающе смотрит в глаза, а потом улыбается, словно знает что-то, что мне пока неизвестно.
— Я смогу! — обещаю запальчиво, решив, что он углядел сомнения. — Полигамия для меня вообще что-то непонятное, так что…
— Разве чтобы быть счастливыми, нам обязательно нужно его прогонять? Ты ведь не разлюбишь меня, если я буду не единственным твоим мужем?
— Конечно, нет! — сначала отвечаю, а потом озадаченно хмурюсь. — Подожди-ка, как ты всё так повернул?
— Мы справимся, — заключает он с ироничной улыбкой. — У моих родителей очень дружная семья. Надеюсь, общими усилиями мы сможем создать не хуже.
Закрадывается подозрение, что Лен не хочет выгонять инкуба из вполне практических соображений. Во-первых, он уже как-то обмолвился, что собирается сделать его моим телохранителем на то время, когда сам не сможет быть рядом. Во-вторых, у Медифа есть редкая и полезная способность. Он кого угодно может помирить, может внушить симпатию или, наоборот, снизить чужой интерес. Главное — не быть пойманным.
— Я постараюсь, — уступаю, не придумав новых аргументов. — Раз уж Медиф точно будет жить с нами, ему, наверное, нужна работа. Заработок. О какой уверенности в себе может идти речь, если у него нет ничего своего? Мы с тобой получаем деньги за службу в Ассоциации, а ему даже мороженное купить не на что.
— Желательно, чтобы его работа не совпадала по графику с моей, — дополняет Аллеон. — Он хорошо владеет оружием. Я попробую разузнать, найдётся ли в городе что-нибудь подходящее.
— Это было бы здорово. Если уж мы всё обсудили, может, теперь пообедаем?
— После обеда мне придётся отлучиться для подтверждения прав наследника.
— Могу я пойти с тобой?
— Это довольно долго. Часа два или три.
— Я давно хотела вернуть свой цвет волос, так что часть времени проведу в парикмахерской.
— Тогда возьми с собой Эшера. Ему нужно купить одежду, сделать стрижку и открыть счёт. Деньги я дам. Он сказал, что немного у него есть, но лишними они точно не будут.
— Договорились, — пожимаю плечами.
Аллеон встаёт, делает пару шагов к выходу, а потом с лукавой улыбкой спрашивает:
— Так Медиф тебе всё-таки нравится?
— Внешне — да, но я его толком не знаю.
— А оборотень? — ещё шире улыбается сиир.
— Шутишь?! Нет, он, конечно, по-кошачьи обаятелен, но сколько можно? Не тащить же к себе каждого симпатичного неженатого мужчину! Зар есть — и хватит!
Рассмеявшись, Лен, наконец, закрывает неудобную тему замужества. Спасибо, что хоть про Рраяра не напоминал.
И всё-таки его вопросы не прошли даром. За обедом, где присутствуют и Медиф с Эшером, я чувствую себя не в своей тарелке. Витающая в воздухе неприязньинкуба, направленная на кота, только усугубляет ситуацию. Не люблю ссоры, да и пассивная агрессия ничем не лучше. Вряд ли можно рассчитывать, что наш гость съедет в ближайшие дни, а значит, если Медиф не образумится, отныне все приёмы пищи будут проходить во враждебной обстановке. Я не согласна. Мало мне серьёзных разговоров о его будущем, так теперь придётся ещё и воспитанием заниматься. Учитывая, какой он бывает упёртый, дело это будет долгое и тяжёлое.
А Аллеон ещё не понимает, почему я не в восторге от второго мужа и намекает на третьего, то есть четвёртого уже, если Рраяра считать!
— Позвольте Вас проводить, леди, — вызывается Медиф.
Лен, похоже, сообщил им о планах, а я всё прослушала.
— Спасибо, Медиф, но не надо. Эшеру тоже нужно привести волосы в порядок, так что он за мной присмотрит, — отказываюсь, представив, как «весело» будет под конвоем излучающего ревность инкуба и серьёзного оборотня.
— Как пожелаете, — разочарованно склоняет он голову.
Проклятье… Почему всё так сложно?
— Вообще-то, — непринуждённо замечает сиир, — Медифу тоже не помешало бы пополнить гардероб. Вы ведь как раз собирались зайти в магазин.
Лен! Я тебя, конечно, люблю, но это уж наглость!
Справившись с возмущением и даже подавив желание одарить мужа взглядом, обещающим вечные муки, невозмутимо киваю:
— Можно пойти и втроём.
Но я тебе это припомню!
— Тогда поедем вместе. Я подвезу вас, куда скажешь, а когда закончите, встретимся в Совете.
— Угу.
Возражений от мужчин не последовало, и вскоре мы уже едем в карете. Молча и сумрачно, несмотря на чудесную солнечную погоду. Я была права: Медиф своим плохим настроением портит его всем вокруг. Единственный, кого это не задевает, — сидящий рядом со мной Эшер. Он с интересом рассматривает неспешно мелькающие за окном дома, читает вывески и приглядывается к прохожим.