— И всё же, меня расстраивает явный перевес в жизненном опыте.
— Поверь, со временем это сгладится.
— Неужели?
— Поначалу, рядом с родителями я часто чувствовал себя редкостным тупицей, но годам к ста десяти это постепенно прошло. У тебя получится даже быстрее. Наша разница не настолько непреодолима, как могло показаться. Большую часть времени я про неё даже не вспоминаю.
— Правда? — переспрашиваю с надеждой.
— Правда, — торжественно подтверждает сиир.
Тема, вроде, исчерпана, можно идти к Вайол и остальным, но мужчины почему-то продолжают сидеть, ожидая неизвестно чего. Я что-то забыла? Судя по появившейся настораживающе хитрой улыбке Аллеона, да.
— Что?
Несмотря на попытку сдержаться, уголки его губ упрямо ползут вверх.
Ах да, мои убеждения…
Фыркнув, целую в щёку сначала его, а потом и Медифа тоже.
— Я подумаю.
Потом. Когда рядом никого не будет.
И вообще, неплохо бы провести хоть пару часов наедине. В последнее время рядом всё время кто-нибудь есть, и я немного устала от такого внимания.
По возвращению домой мы снова приступаем к уборке особняка Эшера: обходим комнаты, выносим сломанную мебель, поправляем и расставляем уцелевшее, составляем список необходимого на первое время. А после ужина я сбегаю в библиотеку, чтобы немного отдохнуть и расслабиться.
Едва отворив дверь, понимаю, что напрасно не заходила сюда прежде. Под книги отведено целых два этажа, соединённых маленькой винтовой лестницей, и это самое уютное место в доме: шоколадная обшивка стен, полупрозрачные белые шторы на светлых окнах, несколько глубоких кресел и мягчайший ковёр. Есть даже крохотный балкончик с цветами! Его я и занимаю, твёрдо решив начать восполнять пробелы в образовании и прихватив «Путеводитель по отражениям».
Спустя примерно тридцать страниц темнота и прохлада вынуждают вернуться в помещение.
Облюбовав одно из бордовых кресел, сажусь в него боком, закинув ноги на подлокотник, и вновь погружаюсь в чтение. Если я хочу получить больше самостоятельности и при этом не подвергать никого риску, нужно учиться. Нельзя же всё время надеяться на Аллеона.
Медифа, неслышной тенью скользящего вдоль полок второго яруса, замечаю только поймав его движения периферическим зрением.
Оказывается, в библиотеке есть ещё один посетитель! Как давно он уже здесь?
Не желая нарушать тишину и хотя бы иллюзию уединения, продолжаю следить украдкой. Выбрав нужную книгу, довольно внушительную, страниц на триста, инкуб беззвучно ложится с ней на ковёр и принимается сосредоточенно читать. Как он там видит-то что-то, в такой темноте? Но, похоже, действительно видит, причём неплохо. Наверное, у них, нелюдей, зрение как-нибудь по-другому работает. Немного понаблюдав, как он медленно переворачивает страницы, как, задумавшись, склоняет голову к плечу, я тоже возвращаюсь к знакомству с мирами.
А ещё через пару минут в библиотеку тихонько заходит Лен. Не привлекая к себе внимания, он присаживается возле утопленного в стене камина, аккуратно складывает в него дрова и зажигает огонь. Весело затрещав, пламя сразу оттеняет окутавшие комнату сумерки, придаваяобстановке уюта. Закончив, сиир опускается в стоящее возле камина кресло, выуживает из него заранее оставленную книгу и спокойно углубляется в чтение.
Я же, наоборот, отвлекаюсь, засмотревшись на любимого мужчину. В танцующих огненных отблесках он кажется невероятно соблазнительным. Они отражаются в его глазах, блестят в волосах, золотят и без того загорелую кожу. Чарующе и в то же время так… по-домашнему. Почему-то именно этомне дороже всего остального. Меньше месяца вместе, а я уже не в силах представить, что всё могло сложиться иначе. Как бы мы жили, никогда не встретив друг друга? Наверное, он стал бы первым мужем Вайол, а Драхар — вторым? Или, даже под действием суфура и перед угрозой лишиться семьи, Аллеон остался бы джентльменом и отпустил её, согласившись на одиночество и изгнание? Что было бы с Гарари, Медифом, Эшером и Рраяром? А я? Неужели, я до сих пор бы любила кого-то, похожего на Тия?
Содрогнувшись от такой перспективы, сжимаю запястье, на котором горит браслет.
Не хочу даже думать о том, что всё могло повернуться иначе! Даже в качестве вероятности — не хочу!
Переведя взгляд на инкуба, рассматриваю его расслабленно вытянувшуюся фигуру. Видно только в профиль, но для успокоения довольно и этого. Медиф дальше всех от камина, и ему достаётся больше теней, чем отсветов. Они причудливо играют на худом лице, делая его то жёстким, ястребиным, то живым, человечным, а то и вовсе — нежным, почти кукольным.
Если любовь к Лену — это ровное пламя, неизменно поддерживающее и согревающее меня изнутри, то чувства к инкубу — что-то волнующее, немного запретное и оттого ещё более притягательное. Со временем, я, наверно, привыкну к тому, что два (или три) мужа — такая же обыденная реальность, как и моногамные пары, и эта острота ощущений немного утихнет, но и тогда желание быть вместе, втроём, никуда не исчезнет. Несмотря на его умозаключения, от которых накрепко клинит извилины, и феноменальное умение ставить с ног на голову самые обычные вещи, Медиф очень мне нравится. Пожалуй, даже сильнее, чем я поначалу осмеливалась признаться. И чем дальше — тем больше. Моя симпатия к нему с каждым днём становится только сильнее, в ней проступают новые яркие оттенки и грани.
Кто бы раньше, ещё хоть полгода назад, сказал, что дойдёт до такого?
Кажется, настало время сделать ещё шаг вперёд. И пересмотреть-таки убеждения, иначе инкубу придётся податься в монахи: ну не могу я, будучи замужем за одним, спать с кем-то другим, будь он хоть дважды второй муж! Принципы не позволяют! Эта мысль вызывает короткий смешок, и оба мужчины вопросительно оборачиваются.
— Дари? — озадаченно хмурится Аллеон.
— Ничего. Просто думала о том, как трудно, оказывается, перекраивать на новый лад свой образ мыслей.
— Мне ли не знать, — весело хмыкает Медиф.
— Трудно, но очень важно, — соглашается Лен.
Раз уж мы больше не читаем, почему бы немного не поговорить?
— Что там насчёт работы для Медифа? — напоминаю после короткой паузы.
Сиир охотно откладывает книгу, а сам инкуб садится в кресло напротив наших.
— У тебя есть какие-то предпочтения? — уточняет Аллеон первым делом.
— Мне бы хотелось, чтобы работа не была связана с женщинами и, если это возможно, оставляла время для учёбы.
— Ты планируешь учиться?
— Я прочитал, что, если освою управление нитями магии, смогу изготавливать зачарованное оружие… Мне всегда хотелось уметь делать что-то особенное, чтобы меня ценили за это, а не за внешность или дар влиять на эмоции.
— Довольно прибыльная и редкая профессия. Но сначала тебе нужно научиться делать обычное, немагическое, оружие.
— У меня только теоретические знания. Я много читал о видах, способах изготовления и последующего усовершенствования, но практиковаться было негде.
— Я собирался предложить тебе тренировать новичков в городской страже. Но, если хочешь сосредоточиться на учёбе, работать будет некогда.
— Я смогу совмещать! — со всем пылом заверяет инкуб. — Днём буду работать, а вечером — отрабатывать навыки.
А спать? Отдыхать-то он вообще собирается?
— Понимаю и уважаю твоё стремление, но нет необходимости так себя загонять. Начни с учёбы, распредели нагрузку… Хотя, если тебе очень хочется, можно работать несколько дней в неделю.
— Что для этого нужно сделать?
— Начальник стражи, нисс Зорр — мой знакомый. Но, прежде чем брать тебя, он должен сам убедиться в твоих умениях. Как пройдёшь испытание, поговори с ним насчёт графика… К слову, если проработаешь в страже год и получишь хорошую рекомендацию, я смогу официально нанимать тебя в качестве телохранителя для выполнения поручений Ассоциации. Раньше я был один и не видел в охране особого смысла, но теперь-то всё по-другому.
Наверное, даже новость о том, что он выиграл какой-нибудь приз и может до конца своих дней не работать, живя на широкую ногу, не обрадовала бы Медифа так, как возможность заслужить положение своими силами.