- Ты хочешь сказать, что он ее трахает, - прокомментировал Гэллегер.
Он громогласно хохотнул, хлопнув себя по коленке.
- Заткнитесь, - сказал ОТРурки. - Подонки.
- О! О! - отозвался Кэффри. - Ревнуешь?
- Кэллинен на такое не способен, - сказал Маккормик. - Да и ничего не слышно. Если бы у него возникли недобрые намерения, она бы закричала.
- А может, она и сама не прочь. Представь, что она сама предложила! сказал Кэффри Гэллегеру.
Они оба засмеялись.
ОТРурки встал.
- Подонки. Подонки. Заткните свои похабные глотки.
- Можно подумать, медики не похабничают. Ханжа. Ты, видно, этой ночью перемолился Святому Иосифу.
- Хватит! - внезапно завопил Маккормик. - Мы здесь не для того, чтобы препираться. Не забывайте, что мы здесь для того, чтобы сражаться за независимость нашей страны и умереть без всякого сомнения.
- А в это время, - заметил Кэффри, - Кэллинен не иначе как вставляет англичаночке за милую душу. Послушайте.
Они замолчали и услышали серию коротких мяуканий, которые мало-по-малу перешли в длинные стенания, прерываемые неравными паузами.
- Действительно, - прошептал Гэллегер.
ОТРурки побледнел до позеленения.
Вмешался Маккормик:
- Да ладно вам, это кошка.
ОТРурки, не желая расставаться с иллюзиями, поддержал:
- Конечно же это кошка.
Гэллегер, по-идиотски улыбаясь, повторил:
- Ну да. Кошка. Или кот.
Кэффри усмехнулся:
- А девчонка небось дергает его за кончик... хвоста. Бедное животное. Пойду посмотрю.
Он вышел из комнаты. Раздалась целая серия учащенных пронзительных стонов; воцарилась тишина, настороженная и поражающая. В эту минуту Кэффри подходил к двери. Винтовка Кэллинена одиноко стояла на посту. Кэффри вошел. Все уже закончилось. Кэллинен застегивал дрожащими пальцами штаны. Герти уже встала; она чуть ли не сияла от удовольствия. Пленница вызывающе посмотрела на Кэффри. Кэффри нашел ее красивой.
Но не нашел, что сказать.
Через несколько секунд - после приведения себя в порядок - Кэллинен спросил у него без малейшего намека на приветливость:
- Ну?
Кэффри ответил:
- Ну?
Герти с интересом следила за разговором. Кэллинен возобновил его довольно уместной репликой:
- Ну?
Кэффри по-прежнему не находил слов.
- Ну?
Кэллинен, чувствуя себя менее уверенно, сказал:
- Ты ничего не видел.
- Но было слышно.
- Я обесчещен, - подавленно прошептал Кэллинен.
- Они думают, что это кошка. Ты скажешь, что это была кошка.
- А ты подтвердишь?
Кэффри очень внимательно оглядел Герти. Она еще не успела отдышаться.
- Конечно же это была кошка.
Кэллинен вынул из кармана свой красивый зеленый платок, украшенный золотыми арфами, и вытер лицо.
- Смотри, - сказал Кэффри, - а у тебя из носа кровь идет.
XXXVIII
- А вот и они, - сказал Гэллегер.
ОТРурки не обернулся. В комнату в сопровождении Кэллинена и Кэффри вошла Герти.
- Это была действительно кошка, - сказал Кэффри.
- Черт возьми! - воскликнул Гэллегер. - Вот они! Вот они!
Маккормик подбежал к одной из бойниц.
- Мадемуазель, - сказал утихомирившийся ОТРурки, - мы вам объясняли, что ваше присутствие здесь подозрительно.
- Они струячат по мосту, - крикнул Гэллегер.
- Гады! Откуда их столько?! - отозвался Маккормик.
- Мы приняли решение держать вас под постоянным коллективным наблюдением, - продолжал ОТРурки.
- Стрелять будем? - спросил Гэллегер.
Пулеметы, установленные британцами на деревянных штабелях, затрещали. Свинцовые струи ударили по фасаду почты. На первом этаже застрочил в ответ Кэллехер. Кэффри и Кэллинен побежали и встали рядом с Маккормиком и Гэллегером, стреляющими из бойниц.
- Спрячьтесь под столом, - приказал ОТРурки, - и не шевелитесь.
Герти послушно спряталась.
ОТРурки запер дверь и сунул ключ в карман. Затем присоединился к товарищам.
Похоже, британцы решили покончить с почтой. Они валили со всех сторон. Они, судя по всему, держали в своих руках ОТКоннел-стрит. Мятежникам с набережной Эден было видно, как по улице в сторону моста Митэл вели колонну пленников с поднятыми вверх руками.
- Плохо дело, - сказал Кэффри.
- Это наши товарищи из Центрального комитета, - заметил Маккормик. - Я вижу Тэдди Лэнарка и Шона Дромгура.
- Телефон, - подсказал ему ОТРурки.
Покинув свое место, Маккормик направился к столу директора сэра Теодора Дюрана, ныне покойника. Он увидел забившуюся под стол и зажмурившуюся от страха Герти. Стараясь не наступить на девушку, он сел в кресло, закрутил вертушку и снял трубку. Не опуская трубки, пользуясь затишьем между выстрелами - в эту минуту почему-то сильно запахло порохом, - он сказал:
- Никто не отвечает.
Его соратники продолжали щелкать британцев. Возможно, они даже не услышали вводную реплику командира.
Не заметили они и того, что сразу после реплики командир вздрогнул. Они все так же тщательно целились и щелкали; британцы начинали постанывать. Передвижение по мосту, а равно как и вдоль набережных было им по-прежнему заказано под угрозой потерь, превышающих сорок пять процентов личного состава (что по военным меркам еще могло сойти за отличные показатели, хоть и с натяжкой). Тем не менее они продолжали отчаянно атаковать.
- Кто это? - произнес чей-то мужской голос на другом конце провода.
Маккормик опустил глаза. У него во рту внезапно пересохло.
- By Jove! - произнес мужской голос. - Отвечайте!
Легкий электрический разряд прошелся вдоль его позвоночника, пронизывая со все увеличивающейся частотой спинной мозг.
Запинаясь, Маккормик ответил:
- Это Маккормик.
- Готов поспорить, что это еще один сучий выродок из повстанческих негодяев, - произнес голос.
Маккормик не знал куда деться. Обескураживающее (по отношению к нему) поведение Герти, дополняющее это оскорбление, лишило его дара речи и пригвоздило к креслу заодно.
- Что вы, что вы, - пробормотал он.
- Вы еще не сдались, жалкие папские гунны?
Маккормик тяжело засопел в трубку.
- Что с вами такое?
- Fi... fifi... fifinnegans wake, - промямлил Маккормик.