— А зачем ты мне сейчас сказал про то, что у него отожмешь?
— Чтобы ты была в курсе моих маленьких планов и потом на меня не обижалась. Но мы можем решить все здесь и сейчас. Скажешь не трогать-не буду.
— Трогай. Можешь даже разорить разноногую хозяйку. Мне все равно, как ты мог заметить у нас не лучшие семейные отношения. Я была бы рада, если бы Карина сосала лапу. Ну а папа, все же, нет…пусть он не отец года, но…неважно.
— Теперь все вполне логично. Мне бы тоже на твоем месте было бы обидно за свою мать, — вполне серьезно произносит Вадим. — Разорил бы разноногую сучку и не только. Я, кстати, так бы и сделал с любовницей своего отца. Упокой, Господи, их души. Но они сами как-то отправились в мир иной.
— Ты сейчас серьезно?!
— Да. Я как-то не успел план мести состряпать в свои неполные двадцать, а они взяли и квакнулись на машине.
— Нельзя так говорить!
— Это судьба, Леночка. Я тут ни при чем. Но любить отца, только потому что он оплодотворил мою мать, я не обязан. Вот он был реальной редкостной паскудой. Твой, конечно, получше, но тот еще гондон.
— Прекрати!
— На таких как Карина не женятся нормальные мужики. Поэтому, уж извини, твой папаша редкостный дебил. И не только в этом, — не замолкает Вадим, чем начинает меня откровенно бесить.
— Не женятся? А чего же ты тогда встречался с ней до папы? Ну что вас мужчин побуждает связываться с такими женщинами? Я серьезно. Ты сказал, что честный. Ответь, я не обижусь. Мне просто интересно, правда, — Вадим ухмыляется, но молчит. Долго молчит. Так, что я уже и не надеялась услышать ответ.
— Сосала хорошо, — наконец отвечает он после затянувшегося молчания. — Я беру свои слова обратно, не буду больше честным, а то как-то мне это не на пользу. Мать всегда говорит мне: «Вадя, фильтруй речь, иначе никогда не подаришь мне внуков», но ты сама меня вынудила. Не обижайся на эту не очень красивую, с точки зрения женщин, правду.
— Я не обижаюсь. Спасибо за честный ответ. Правда.
И ведь действительно не обижаюсь. Надо отдать должное этому мужчине, он и вправду вполне искренен. Кто еще может так ляпать без разбора? Причем во всем. Одно правда жутко бесит-этот гад сломал мою машину! Ладно, главное доехать до дома, остальное потом.
Не знаю, как я могла вырубиться по сути у незнакомого мужчины в машине! Это какой-то трындец. Но очнулась я только тогда, когда почувствовала, как кожу обдает прохладный воздух.
— Приехали, Леночка, — поднимаю голову на Вадима и тут же перевожу взгляд на знакомую девятиэтажку. Ничего себе, привез ни в лес, ни к себе домой, как обещал, а ко мне. Плюс один балл, однозначно. — Как я и говорил, твои сапожки совершенно не пригодны для ношения в зиму. Ну что ж поделать, будешь идти по растаявшему снегу.
— Как-нибудь разберусь, спасибо, что подвез.
Выхожу из машины, разлепляя сонные глаза, и тут же окончательно просыпаюсь, когда неожиданно меня поднимают на руки.
— Пусти!
— Я только к подъезду донесу, чтобы ноги не намочила. Не истери, Леночка.
Мне бы хотелось сказать, что я испытала что-то сродни отвращения, тошноты и прочего, но нет. Об этом я задумалась лишь тогда, когда была поставлена на собственные ноги у подъезда.
— Ну вот, а ты переживала. Я тебя провожу до двери, мне так будет спокойнее. И давай без дуростей, я и так уже знаю номер твоей квартиры.
Забавно, а мне и возразить нечего. Адрес знает, чего выпендриваться и идти к чужой квартире. Да уж, это ж надо так встрять.
Мы вполне миролюбиво поднялись на лифте на мой этаж и также спокойно я открыла ключом дверь.
— Я тебя не приглашу.
— Ну было бы странно, если бы ты это сделала, Елена… фубля Михайловна. Вот же карась скотина. Фамилию-то сменим, а с отчеством что делать?
— Ты обалдел?!
— Ну прости.
— Фубля? Ну знаешь ли… Вадим…хербля Александрович, у всего должны быть границы.
— Ладно, не кипятись. Давай закончим этот вечер на положительной ноте. В конце концов, я твой дорожный спаситель.