– Почему это я должна была положить глаз на вашего брата? – вежливо поинтересовалась Кэтрин, – но изобразить подходящую улыбку оказалось не так-то просто.
Ясно, что Жаклин ничего не известно об их быстротечном романе. В то время она была подростком, жила в другой стране и голова у нее была забита мальчиками и вечеринками.
Джек уставилась на нее с веселым изумлением, и Кэтрин, защищаясь, поспешно добавила, что не всякая женщина обязательно вешается на любого мало-мальски интересного мужчину.
– Но он еще и невероятно богат, – подсказала Джек, высоко поднимая брови.
– Совсем не обязательно, что деньги и привлекательная внешность вскружат женщине голову.
– Ну, вы, должно быть, исключение! – весело рассмеялась Джек. – Женщины просто сохнут по нему.
– Возможно, некоторые из них страдают близорукостью, – задумчиво пробормотала Кэтрин и усмехнулась возникшим при этой мысли воспоминаниям.
– По ним это незаметно! Все равно, – бесхитростно добавила она, – Доминик уже один раз обжегся с женщиной. Так что теперь он очень осторожен.
У Кэтрин глухо заколотилось сердце. Неужели Джек намекает на нее? Может, Доминик что-то сказал, не называя имен? Она попыталась утихомирить паническую дрожь.
– И что это была за женщина? – небрежно спросила она, отхлебнув пару глотков кофе.
– Его жена, конечно. Ужасная женщина. – Красиво очерченные губы скривились от отвращения. – Она вышла за него, потому что была влюблена в мысль стать женой Доминика Дюваля. Какие перспективы, подумать только! Влиятельные друзья, фотографии, регулярно появляющиеся в прессе. Когда у Доминика кончилось терпение и он сказал, что хочет развестись, она нанесла ему самый жестокий удар. Забрала Клэр. Поменяла ей фамилию на Лодетт. Изо всех сил старалась помешать их встречам. – Девушку передернуло. – Потом эта катастрофа. Хорошо, что Клэр теперь у него, но сам он полон горечи. – Она поднялась и взяла со стула защитного цвета рюкзак. – Вы милая женщина. Не сделайте ошибку, влюбившись в него. Будете всю жизнь жалеть. Да, я уверена, – глубокомысленно добавила она, – что Доминик, заставив вас думать, будто я ему не сестра, намеренно предостерегал вас. – Она изящно пожала плечами. – Но вы и так достаточно здравомыслящая женщина, верно ведь? Дэвид говорит, что вы – сама невозмутимость.
– О да. – Натянутая улыбка вернулась на ее губы. – Невероятно здравомыслящая. И в высшей степени невозмутимая.
Постель в девять вечера, туфли на низком каблуке, камин и хорошая книга зимой, работа в саду летом. Ну, разве я не захватывающая личность!
– Мне бы так хотелось снова с ним встретиться, – неуверенно проговорила Джек. – Он сказал, что вы с ним не…
– Нет-нет, мы не… – Кэтрин улыбнулась, почувствовав себя древней старушкой по сравнению с этой восторженной юностью. – Вам ни к чему спрашивать моего позволения, – добавила она, и Джек облегченно улыбнулась в ответ.
– Только, пожалуйста, не говорите Доминику о Дэвиде, – уже на пути к выходу сказала она, как будто эта мысль внезапно озарила ее. – Иногда он меня уж слишком опекает. Думает, что мужчин во мне интересует исключительно одно. Мое приданое. Я уже даже перестала спорить с ним на эту тему.
– Пусть это будет нашим маленьким секретом, – любезно согласилась Кэтрин. Проводив девушку на улицу, она остановилась у крыльца, чтобы помахать ей на прощание.
Едва оказавшись в доме, она дала выход бурлящей в ней злости.
Так, значит, он ее предостерегал? Вот как? Хотел с самого начала дать понять, чтобы она не особенно увлекалась несбыточными идеями о возобновлении их романа? Он, похоже, вообразил, что уже не молодая женщина, типичная старая дева – а она такая и есть, – может ненароком вбить себе в голову, что полугодовой роман шестилетней давности – основание достаточно веское, чтобы считать себя по-прежнему любимой к желанной.
Она яростно переделала всю домашнюю работу, а потом, повинуясь внезапному порыву, запрыгнула в машину и направилась к его дому в пригороде. Где он живет, она знала от Клэр: это был один из обрывков информации, которые она выудила из бесед с девочкой. Собственно, адрес ей был не нужен, вполне хватало названия дома. Его знал любой житель города. Такие дома с собственным именем и историей можно было пересчитать по пальцам.
Она понятия не имела, дома Доминик или нет, и ей было плевать, хочет он ее видеть или нет. Она жаждала втолковать ему одну-единственную вещь: она не представляет для него никакой дурацкой угрозы.
Ее бесила мысль, что он счел необходимым предостеречь ее, пусть даже довольно тактично. Да разве не понятно, что его вызывающей неприязни больше чем достаточно? Он что же, считает ее настолько толстокожей и до такой степени отчаявшейся? Как он мог подумать, что она кинется на него в надежде вернуть упущенную возможность?
Дом – величественное здание викторианской эпохи – стоял в стороне от дороги, скрытый деревьями. Аллея к нему вела мимо небольшого коттеджа, где, по слухам, несколько десятилетий назад обитал сумасшедший родственник хозяина, и мимо пустующих конюшен.
Кэтрин миновала коттедж и конюшни на такой скорости, какую только позволяла развивать посыпанная гравием дорожка, и остановила свою машину бок о бок с «БМВ» в углу двора.
Мысли у нее разбегались, она не в состоянии была думать спокойно. Она только понимала, что Джек не со зла предостерегала ее от брата или объясняла, как он относится к женщинам. Жаклин Дюваль относилась к тем людям, которые искренне верят, что правда всегда на пользу.
Кэтрин с треском захлопнула за собой дверцу машины, взглянула на нее – маленькую, смиренную, запыленную – и ринулась к входной двери.
Как это ни удивительно, но старинного молотка на двери не было. Зато был старомодный звонок, такая древняя штуковина, звук от которой прокатился по всем комнатам и был слышен снаружи. Кипя от злости, она с полминуты топталась на пороге, пока наконец ей не отворила пожилая женщина. Прислуга посмотрела на Кэтрин с любопытством и, похоже, собиралась было объяснить, что они ничего не покупают.
Но должно быть, что-то в лице Кэтрин подсказало ей, что эта тоненькая женщина в коричневом платье и сандалиях не собирается ничего продавать.
Не открывая дверь полностью, она произнесла с некоторым сомнением:
– Да?
– Мистер Дюваль. Он дома?
– Да.
– В таком случае могу ли я его увидеть?
– Можно узнать ваше имя? – подозрительно поинтересовалась женщина. Она говорила на ломаном английском, и Кэтрин решила, что экономка приехала со всей семьей из Франции. Наверное, знает Доминика много лет. Не отсюда ли подобная подозрительность? Видимо, у нее немалый опыт общения с незваными гостьями, которые объявлялись на пороге дома, требуя вызвать хозяина. От этой мысли злость закипела в ней еще сильнее.
– Мисс Льюис, – отчетливо произнесла Кэтрин. – Учительница Клэр.
– А! – Складка между бровями разгладилась, и она распахнула дверь, пропуская Кэтрин в дом. – Месье Дюваль, он в кабинете, работает. – Она покачала головой с таким видом, как будто на этот счет у нее имелось совершенно определенное суждение, только она не собиралась высказывать его незнакомке. – Клэр, она не здесь. Она ушла.
Прислуга провела Кэтрин через огромный вестибюль, где тяжелые, темного дерева перила обрамляли ведущую наверх лестницу, а бесчисленные двери в другие комнаты сейчас были наглухо закрыты.
Кэтрин крутила головой, чувствуя, как на нее давят высоченные потолки и невероятные размеры помещения. Дом был чуть поменьше, чем замок английского аристократа, но достаточно большой, чтобы в нем заблудиться.