<p>
В этот момент мы расходимся. В сумке находится около двадцати пяти миллионов, которые мы кладем на хранение в моем доме. Затем мы идем на Пьяццале Лоди, где должны были собраться все товарищи, принимавшие участие в акции. Мы ждем час, два часа. Никто не приходит. Мы очень волнуемся: неужели хотят, чтобы после нашего ухода произошло что-то плохое, думаем мы. В конце концов, появляется один из людей Пирелли и раскрывает нам факты: мы действовали так незаметно, а перевозчик денег был так осторожен после ограбления, что никто ничего не заметил. Даже наши товарищи, разбросанные по улице, которые долго стояли и ждали окончания акции.</p>
<p>
Очень помог опыт Маккиарми, потому что он помог нам понять, как двигаться среди людей. Мы поймали его на выходе с фабрики, среди множества рабочих. К нему подошли два товарища: «Не делай жестов, мы вооружены, ты должен следовать за нами и сесть в этот фургон». Это был фургон «Фиат 850». Он повиновался. И все прошло гладко. Его продержали несколько часов в фургоне, который продолжал курсировать по Милану. Не причиняя ему никакого насилия, мы сказали ему, что захватили его только для того, чтобы он мог объяснить некоторые аспекты жизни компании и реструктуризации, которая происходила в Siemens. Он был весьма напуган и сразу же решил ответить на наши вопросы. Когда пришло время направить на него пистолет, чтобы снять поляроид, мы объяснили, что этот «символический» жест не представляет для него никакой угрозы. Он на мгновение вздрогнул, не поверив нам, но потом понял, что мы говорим ему правду.</p>
<p>
Фотография заключенного с пистолетом у головы и табличкой на шее появилась на всех первых полосах газет. На табличке, под инициалами «Красных бригад», мы написали: «Кусай и беги. Ничто не останется безнаказанным. Бей одного, чтобы воспитать сотню. Вся власть вооруженному народу». Импортные лозунги, но они стали известными и в Италии.</p>
<p>
Но после этого похищения и после смерти Фельтринелли через несколько дней расследование усилилось, и полиция практически обрушилась на нас. Нам пришлось бежать как черти, чтобы не попасться. И с этого момента мы стали нелегальными иммигрантами.</p>
<p>
Полиция вышла на нас по следу Джорджио Семерии и при частичном содействии Марко Пизетты.</p>
<p>
Семерия был товарищем по Столичному политическому коллективу, который служил в армии, когда мы основали «Бр». Как только его демобилизовали, он попросился работать с нами, но, очевидно, полиция следила за ним. Мы предложили ему снять магазин на улице Боярдо, где мы хотели устроить что-то вроде секретной базы, оборудованной для того, чтобы спрятать похищенного человека. Для каменной кладки и ремонтных работ Семерия привлек Пизетту, который, как я уже упоминал, разыскивался полицией за взрывы в Тренто и просил меня помочь ему скрыться.</p>
<p>
Однажды полиция пришла в магазин, где в качестве каменщика стоял только Пизетта. Следователи узнали его и, поскольку на его плечах лежало довольно тяжелое обвинение, подставили его и убедили сотрудничать. Но он мало что знал и даже не рассказал им всего, что знал. Как только его выпустили, он позвонил нам и сказал: «Послушайте, я должен был поговорить, я говорил им эти вещи, но я не сказал им; извините, не принимайте меня за информатора, но вы доставили мне много неприятностей, я не хочу попасть в тюрьму из-за вас...». И с этого момента он исчез.</p>
<p>
Однако того, что раскрыл Пизетта, было достаточно, чтобы в нескольких наших квартирах, где полиция пыталась устроить засады. Но они всегда прибывали на место происшествия слишком рано или слишком поздно. Сосед, знакомый в этом районе, каждый раз вовремя предупреждал нас о полицейском движении вокруг наших домов. И нам удавалось проскользнуть сквозь сеть. Арестовали только Семерию.</p>
<p>
Нам повезло, но мы понимали, что нужно немедленно бежать». Маргерита, Франческини, Моретти, Морлакки, я и другие товарищи по группе — в то время нас было дюжина человек, но вокруг нас было несколько сотен сочувствующих — бросили свои дома, машины, одежду, все имущество и, практически без гроша в кармане, бежали из Милана.</p>
<p>
Силы порядка в том мае 72-го года были на волосок от того, чтобы поймать нас всех. Если бы они это сделали, то БР были бы пресечены в зародыше. Вместо этого, с того момента, они стали вооруженной группой, временно находящейся в бегах, но по-настоящему подпольной.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
IX — У ворот Мирафиори</p>
<p>
Вы все вместе бежали из Милана?</p>
<p>
Каждый сам по себе, или, как в моем случае, небольшими группами. Вместе с Маргеритой я встретился с Франческини на площади Наполи: «Полиция у нас дома, — сказали мы ему, — мы едва спаслись». «Они пришли и ко мне», - ответил он. Тогда мы решили сразу же отправиться, все трое, на автобусе в район Лодиджано, где жил один из наших товарищей, Пьетро Бертолацци, в то время еще не действующий бригатист. По пути мы также подобрали Пьерино Морлакки, который также был спасен из ловушки благодаря наводке пожилого консьержа.</p>
<p>
Бертолацци забрал нас в старом Millecento, в который мы едва влезли: «За нами гонится полиция, мы в ваших руках, у вас будет хижина для нас, чтобы спать...». Он отвез нас в свой старый фермерский дом в Пьянелло Вальтидоне, в глубинке Пьяченцы. Переведя дух и восстановив связь с остальными через нашего провиденциального спасителя, который мог свободно передвигаться, так как был неизвестен полиции, мы начали думать, что делать.</p>
<p>
Охота, изоляция в отдаленном фермерском доме, какой шанс вы себе дали?</p>
<p>
Именно над этой проблемой мы стали размышлять и колебаться в течение трех месяцев: до июля 72-го.</p>
<p>
С одной стороны, ситуация была однозначно мрачной: Фельтринелли мертв, «Зазор» практически исчез, французские товарищи из «Нового сопротивления» разбиты, Андреас Баадер, Ульрике Майнхоф и другие немецкие боевики «Раф» почти все арестованы... Разумная оценка заставляла нас думать, что опыт вооруженной борьбы в Европе более или менее провалился, и у нас не было другого выбора, кроме как тянуть весла в лодке, пока мы еще могли.</p>