Ничтожный гномик — лейтенант английской службы Сидней Рейли всерьез обсуждал со своим собратом Локкартом, с генеральным консулом в Москве Гренером и французским генералом Лаверном весьма немаловажный вопрос: как поступить с Лениным после захвата Совнаркома?
Локкарт и французы предлагали немедленно отправить Ленина в Архангельск, передать интервентам. Лейтенантик Рейли с пеной у рта доказывал:
— Ленин обладает удивительной способностью подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных и те освободят его. Поэтому было бы наиболее верным Ленина немедленно после ареста расстрелять.
Так решались судьбы Советского правительства, судьбы революционной России в закоулках английского консульства в Петрограде.
Белогвардейская орда навалилась всей своей мощью на неокрепшие отряды 1‑й армии, смяла их, отбросила, захватила Симбирск, Казань, Бугульму, Мелекесс, Сенгилей. Казалось, все потеряно.
Куйбышев и Тухачевский перенесли свой штаб на станцию Инза. Сюда доходили тревожные сведения: Сенгилеевская группа войск под командованием Гая окружена белочехами и каппелевцами. Отчаянно дерется, но прорваться нет никаких надежд. Гая прижимают к Волге, намереваясь уничтожить всю его группу, насчитывающую три тысячи бойцов.
Но были и радостные события. Сюда, на Инзу, прапорщик Толстой привел большую группу офицеров из Пензы, которые хотели драться за освобождение Симбирска.
— На симбирском направлении вашему отряду придется вести не рельсовую войну, а действовать в полевых условиях, — сказал Куйбышев Толстому. — Будете прикрывать левый фланг наступающих основных сил.
— Мы готовы!
Удалось прорваться Гаю. Совершив за три дня двухсоткилометровый переход, группа вышла к станции Майна. Куйбышев и Тухачевский на бронепоезде немедленно выехали туда. Встреча была бурной и радостной: ведь они считали Гая погибшим.
— Зачем погибать? — шутливо спросил он, сузив глаза. — В Сенгилее мы забрали все народное имущество, чтобы белым не досталось. И вот с этим громадным обозом, с детьми и женщинами пришлось тащиться сто пятьдесят верст... Не будь обоза — быстрее дошли бы.
Он, как всегда, был весел и с виду совсем неусталый, вроде бы беззаботный.
Куйбышев с новым интересом разглядывал его, такого, казалось бы, знакомого, а на самом деле совсем незнакомого. Что было известно о нем? Родился где-то в Персии, кажется в Тавризе. Отец учительствовал. Гай — это так, для краткости и удобства. Настоящее имя — Гайк Дмитриевич Бжижкянц. Трудно даже выговорить! За революционную работу не раз сидел за решеткой. За героизм во время мировой войны был награжден несколькими орденами и произведен в офицеры. Да, все не так просто в судьбе каждого человека.
— Вашу группу будем отныне называть Симбирской Железной дивизией, — сказал Тухачевский.
Этой дивизии суждено было освободить Симбирск.
Выздоравливающий после ранения Ильич прислал красноармейцам Железной телеграмму: «Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы». В боях за Симбирск отличился также интернациональный полк, в котором было много чехов, словаков и венгров. Командовал им чех поручик Славояр Частек.
Принесли записку от Александра Масленникова и Вавилова: они на свободе! Вернее, с помощью Паспарне вырвались из омской тюрьмы и сейчас ведут работу в сибирском подполье.
Еще более радостным событием стала совсем неожиданная телеграмма из Кунгура. На имя Куйбышева, Галактионова, Тронина и Шверника, который был комиссаром во 2‑м Симбирском полку. Телеграмма от Василия Блюхера.
Кунгур... Где это? Где-то возле Перми. Как очутился там Блюхер, посланный Куйбышевым организовывать партизанские отряды на Южном Урале?..
Потом гудели все газеты, называя рабочие и казацкие отряды Блюхера цветом Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Тысячу шестьсот километров прошли они с юга на север вдоль Уральского хребта по тайге и болотам. Отряды выросли в десятитысячную партизанскую армию, которая сметала на своем пути хорошо оснащенные белогвардейские части, уничтожала, гнала их. В районе Кунтура блюхеровцы — так их теперь называли — прорвали фронт и соединились с регулярными частями Красной Армии. За этот невиданный поход Блюхер был награжден первым в Республике Советов орденом Красного Знамени.