— Путь указал нам Ленин: мы, коммунисты, обязаны подчинять национальный вопрос интересам классовой борьбы, главной цели рабочего класса — борьбе за социализм! Нельзя, чтобы существовала национальная обособленность. Нельзя, чтобы диктатура пролетариата подменялась диктатурой национальности. Когда мы говорим о праве наций на государственное отделение, то имеем в виду прежде всего преодоление былого национального недоверия и сплочение наций, а не разобщение их. Нельзя националистические страсти выдавать за общенациональные интересы! Нужно пробуждать в массах классовый инстинкт, а не расовый.
Рыскулов слушал и иронически улыбался.
— Не сердитесь, Койбаши-ака, — сказал он. — У нас говорят: если крикнешь в кувшин — и кувшин на тебя крикнет. Вот я и есть тот кувшин. Вы хотите, чтобы мы, мусульмане, подчинили свои национальные интересы интересам рабочего класса? А где он у нас, пролетариат? Его нет. Или почти нет. Все рабочие — русские. У нас нет рабочего класса. Вот и выходит, что свои интересы мы должны подчинять русским железнодорожникам.
— Вы подменяете понятия. Мировой пролетариат и здешние русские рабочие-железнодорожники, немногие из которых в самом деле заражены колонизаторским шовинизмом, — далеко не одно и то же. Таких рабочих будем воспитывать или изгонять за пределы Туркестана. Вот как обстоит дело. Ну а если у кого и существует боязнь вооруженного мусульманина, то посоветую таким вытравить из себя эту мысль, этот предрассудок путем глубокого и всестороннего обдумывания этого вопроса. Мы должны согласиться с вами вот с чем: если, с одной стороны, является вредным русофильство, то, с другой — столь же отрицательным нужно признать чрезмерное национальное чувство мусульман, раздраженное долгой шовинистической политикой, которая здесь проводилась. То и другое должно быть оставлено! Вы согласны со мной?
— Я об этом скажу на конференции...
Он ушел. А Валериан Владимирович долго сидел в глубокой задумчивости, взвешивая каждое слово Рыскулова. Что с ним происходит за последнее время? Нет, ни в чем убедить его не удалось.
На словах Рыскулову хочется объединить в одну республику мусульман всего мира. Красиво и заманчиво. А чтобы мусульмане всего мира пошли за Рыскуловым, признали его своим вождем, он готов пожертвовать классовым принципом. Дескать, нет ни узбеков, ни туркмен, ни киргизов, ни богатых, ни бедных, а есть единая тюркская нация. Высмеивая позицию Рыскулова, Тюракулов иронизирует: «Святой Коран и святой ислам ничего не говорят о делении на классы». Рыскулов — национал-уклонист. Вот он кто! Ему только кажется, будто у него иная форма сознания. Все это уже было, было. Были бундовцы со своими претензиями на национальную исключительность; была Центральная рада — «единственная защитница» интересов украинского народа; были мусаватисты; были идеи «культурно-национальной автономии», разъединяющие пролетариат по национальному признаку, за которые дружно ратовали кадеты, меньшевики и ликвидаторы; белорусская громада; армянские дашнаки; грузинские социал-федералисты и прочая, и прочая. Национальный эгоизм, стремление обособиться, замкнуться в свою национальную скорлупу, отгородиться китайской стеной от классовой борьбы мирового пролетариата, разрушить пролетарскую солидарность, грабить свой народ, свой пролетариат, свое крестьянство — все было, было. Были Бухарин и Пятаков, отрицающие право наций на самоопределение, с их лозунгом: «Прочь границы!» Были «ревнители грядущего дня», запугивающие тем, что коммунизм в конце концов капитулирует перед национализмом в масштабе всего мира. Все было. Почему человечество с таким трудом и с такой кровью осознает свою собственную пользу?..
Когда в Центральной России произошла Октябрьская революция, Турар Рыскулов восторженно приветствовал ее, потом участвовал в создании и укреплении Туркестанской АССР, которая вошла в РСФСР. Когда Туркестан оказался в полной изоляции, окруженный со всех сторон врагами, Рыскулов не помышлял о создании так называемой «мусульманской армии», об образовании тюркской республики, управляемой чистыми мусульманами. Он выступал с речами, в которых доказывал, что только в союзе с великим русским народом возможно само существование Советского Туркестана и что вся надежда мусульманских трудящихся масс на Красную Армию, что главная задача коммунистов — раскрепощение трудящихся угнетенных национальностей.
Так Рыскулов говорил совсем недавно. Тогда, когда казачий атаман Дутов захватил власть в Оренбурге, а в Коканде образовалось буржуазно-националистическое правительство, выступавшее за «культурную автономию». Советская власть едва-едва утвердилась в Ташкенте, Самарканде, Ашхабаде и других городах. Красногвардейские отряды обливались кровью, отстаивая завоевания революции. Рыскулов клялся в интернациональных чувствах Кларе Цеткин, приезжавшей в прошлом году в Ташкент...