Вот тогда-то Валериана снова упрятали в тюрьму почти на полгода.
Потом внезапно выпустили: иди на все четыре стороны! Даже не помешали поступить в университет. Он-то догадывался: там, в жандармских апартаментах, идет незримая, но деятельная работа. А как же иначе? В поле зрения попала не какая-то мелкая рыбешка, а воинский начальник Каинска, подполковник, участник недавней войны, по-видимому зараженный духом протеста. В Петербург летели депеши: «Надлежит отметить, что все члены семьи воинского начальника Куйбышева, переведенного в ту же должность в Тюмень, по своему поведению и сношению со скомпрометированными в политическом отношении лицами считались, в большей или меньшей степени, и ранее неблагонадежными».
А может быть, подполковник Куйбышев и есть главное лицо?.. Фантазия у жандармов все распалялась и распалялась, и в Тюмени они не оставили отца в покое, почти в открытую шпионили за ним, устраивали налеты на квартиру. В конце концов подполковнику Куйбышеву дали отставку.
Он умер, не перенеся унизительных допросов, скрытых и открытых угроз. От него так ничего и не удалось добиться. Отец держался с холодным достоинством. Не оправдывался, считая это для себя унизительным.
Он мягко ставил жандармского офицера на место, когда тот переходил границы такта:
— А вы уверены, что ваши дети не читают запрещенную литературу? Как вы думаете, почему императрица Екатерина Вторая переписывалась с Вольтером?
— Это к делу не относится, господин подполковник. Государям все позволено. Они выше критики.
— Я не убежден в этом. Цицерон в подобных случаях говорил...
Он конечно же дразнил этого рьяного служаку, забавлялся, знал, что уже стоит по ту сторону жизни, и всячески старался отвлечь внимание жандармов от своих детей на себя.
— Да, это я привил им любовь к свободомыслию. Я учил их быть честными, помогать народу в его бедах. Разве это возбраняется? Вредная литература? А что такое в нынешние времена вредная литература? Даже сочинения графа Толстого объявлены вредными. Не говоря уж о Максиме Горьком. И Некрасова считали вредным. И Чернышевского, и Писарева, и Добролюбова, и Белинского. Даже великого Пушкина. А они ведь и есть гордость мыслящей России. Вы говорите, что в тех синеньких брошюрках есть призывы к низвержению существующего строя? Возможно. Не читал. Потерял зрение за царя, за отечество. Но вы ведь читаете эти брошюрки социал-демократов, господин полковник, и не стали от этого социал-демократом. По долгу службы? Ну знаете, у каждого своя служба. Я, признаться, до сих пор не пойму: в чем конкретно обвиняется мой сын Валериан?
Тут уж жандарм совсем потерял выдержку.
— Вы должны понять меня, господин подполковник, — резко сказал он. — Я вызвал вас не на допрос. Если уж строго придерживаться правил, я вообще не имею права вызывать вас. Я пригласил вас для доверительной беседы, чтобы помочь вам и вашему блудному сыну, вашей семье добрым советом. Я старше вас по возрасту, и это дает мне некоторое право для такой доверительной беседы, Так вот, я зачитаю вам список, где перечислены все прегрешения вашего сына Валериана, а точнее, его преступления. Мы с вами дворяне и должны понять друг друга. Осенью 1905 года ваш сын по заданию Петербургской организации социал-демократов участвовал в доставке оружия для отрядов бунтовщиков. В Кузнецке он печатал листовки и организовал нелегальный кружок. В Омске он орудовал под фамилией Касаткина и значился членом так называемого Омского комитета РСДРП. Он вел усиленную пропаганду среди железнодорожников за свержение существующего строя, а также за остановку воинских эшелонов, идущих из Читы для подавления революции в Москве и Петербурге. Ему и его единомышленникам удалось это сделать. Он вел пропаганду среди солдат вашего гарнизона, господин подполковник, разбрасывал листовки. Он организовал демонстрацию протеста в Петропавловске, когда через этот город шел эшелон с политическими заключенными. Он...