В ночную смену его провели в мастерские. Знакомые запахи гари и масла, скрежет напильников, стук молотков. И лица вроде бы знакомые: длинные опущенные усы, впалые щеки, притушенные взгляды. Скованность сразу пропала, он почувствовал себя легко, будто вернулся домой. В ночные смены начальство сюда не заглядывало, много было свободных станков.
Фрезеровщик Дмитриев отрекомендовал Валериана как дальнего сродственника, приехавшего из Сибири. Мол, парень хочет получить специальность — вот он и будет потихоньку приспосабливать его к делу.
— Ему бы только получить квалификационную квитанцию, — говорил Дмитриев. — А парень он способный, это точно. Отменный столяр. Да и по металлу работал. Буду делать из него пробальщика.
Сдать пробу — значит, сдать экзамен на квалификацию. И Валериан старался.
Высокий, кудрявый, косая сажень в плечах, он сразу же вызывал симпатию у окружающих, как-то сразу стал своим. Прилежный, не обижается, когда корят за неумелость. Не сквернословит, не курит, не пьет. Словно красная девица. К таким всегда сочувственное отношение, их не только уважают, но и любят.
Валериан заготовлял сталь и обдирал лекалы, и вскоре его учитель Дмитриев стал замечать: Адамчик начинает догонять квалифицированных рабочих.
— Эге, да это уже проба первой руки! — воскликнул Дмитриев, разглядывая работу Куйбышева. — Поздравляю. Завтра же можете идти в стол найма. Будет небольшой экзамен.
Экзамен он выдержал. Получил квалификацию. Его зачислили в мастерскую.
— Поработаем на победу, — шутил Валериан в кругу партийных товарищей. — На победу революции, разумеется...
Рядом были Бубнов, Шверник, Галактионов, Кузьмичев, Коротков и другие большевики.
Вскоре, когда Адамчик занялся организацией нелегальной кассы взаимопомощи, рабочие поняли: разбирается не только в лекалах. С виду застенчивый, вроде бы простоватый, свойский, этакий медведь, а в курилке, куда стал наведываться, хоть и не курит, стоит, прислушивается к болтовне меньшевистски и оборончески настроенных рабочих, попросит махорки, свертит козью ножку, затянется разок-другой, а потом вроде бы ненароком спросит:
— А за что уволили Нестерова? Отменный мастер, как я слышал. Куча детей. Куда же ему с деревянной ногой? Ногу-то потерял за царя и отечество.
— Он сказал: «Царь с Егорием, а царица с Григорием». Назвал Ренненкампфа продажной немецкой сукой.
— И за такую малость уволили?
— Нет, не за это. Вот здесь, в курилке, рассказывал, что творится на фронте. Братания там всякие. Солдатики говорят: дескать, штыки в землю!
— Ну зачем же так с оружием обращаться?
— А как же, ежели война всем осточертела?
— Это точно. Кайзер с Николашкой снюхиваются: мол, мир надо заключать. Пока народ не потребовал с нас расплаты за всех убитых и покалеченных. Революции боятся. Гражданской войны. А во время гражданской, думаю, штыки пригодились бы. А?.. Ну а за Нестерова постоять нужно. Вернуть к станку. Детишки с голоду помрут.
— Это точно. Мы помогаем помаленьку, но увольнять не имели права.
Забастовка вспыхнула стихийно. Были казаки с нагайками. Но рабочие не разошлись, пока не выслушали Куйбышева и Шверника. Стрелять в рабочих генерал не отважился. Нестерова вернули на завод.
Куйбышев и Бубнов задумали созвать Поволжскую конференцию большевиков. Чтоб съехались делегаты и из Саратова, и из Царицына, и из Астрахани и других крупных городов Волги. Куйбышев сделает доклад об отношении к обороне и оборонцам, к буржуазным партиям, к военно-промышленным комитетам, созданным буржуазией. А главное — о новом Интернационале.
— Нужно действовать, как Ленин, — сказал Валериан товарищам. — Чтобы объединить всех, требуется своя, большевистская газета.
Куйбышев уже разработал обширный план сплочения всех сил Поволжья. Наконец-то рабочие Самары поняли, кто перед ними: крупный партийный организатор, вожак. Он стал душой этого сплочения всех сил. Переходил с завода на завод, посылал партийцев в другие города, устанавливал связи.
Из департамента полиции в Самарское губернское жандармское управление пришла депеша: «Самарские большевики устанавливают связи с другими поволжскими городами. Установить наблюдение и всех ликвидировать».