Выбрать главу

Гравер, оскорбившись, перешел в Строгановское Высшее художественное училище.

Как раз в то время повсюду вспыхнула любовь к русской иконописи. И тогда же в России начали культивироваться отшумевшие моды Запада — подобно тому, как нам иногда присылают из разных стран ботинки таких фасонов, которые там уже никто не носит.

Гравер был себе на уме. Он начал писать картины, которые, по его замыслу, должны были выглядеть революционно на фоне многометровых фотографических живописных композиций, имевших признание до тех пор. Своим коньком он считал обратную перспективу. Новаторством служило также бросающееся в глаза искажение пропорций живой натуры, что Граверу, в силу полного незнания анатомии человеческого тела, удавалось очень легко. И хотя картины ясно показывали, что и обратная перспектива находится для Гравера за семью печатями, он при попутном ветре сумел обогнать в славе многих по-настоящему талантливых, серьезных художников.

Но потом вдруг ветер переменился, и все увидели, что картины Гравера писаны бездарной рукой, что они, попросту говоря, барахло. Гравер сильно обозлился и, склонный к аффектации, принял решение, по примеру Льва Толстого, опроститься. Таким образом появился он в граверной мастерской комбината бытового обслуживания, где все его творчество сводилось к вырезыванию дарственных надписей на металлических пластинках, часах, кольцах и прочих ювелирных изделиях, которые обычно служат подарками на свадьбах, юбилеях и в дни рождения.

Вкусив от славы, а затем уйдя в безвестность, неудавшийся художник жаждал материального благополучия. На этом и сыграл Кока, вовлекая Гравера в компаньоны. Специалисту по граверным работам в его проекте отводилась немаловажная роль — изготовление форм и чеканов.

Лаборант попался Коке случайно, явившись в комиссионный магазин с набором старинных бронзовых статуэток французского скульптора-анималиста Кэна. Кока по обыкновению пришел понюхать, не найдется ли чего-нибудь интересного среди сдаваемых на комиссию вещей.

Лаборант имел импозантную внешность и удрученное выражение лица. Странно было видеть этого высокого представительного мужчину с густой проседью в великолепной гриве черных волос стоящим в унылой очереди. Наметанный глаз сразу мог определить, что гражданина в дорогом, хорошо сшитом костюме заставили прийти сюда какие-то чрезвычайные обстоятельства. В самом деле, сколько он мог получить за своих бронзовых лошадок, мулов и ослов? Ну, самое большее, сто пятьдесят рублей. И за такую ничтожную сумму отдавать ценные для любителя произведения искусства?

Так как Николая Николаевича Казина, словно гиену на падаль, тянуло к людям, испытывающим затруднения (а вдруг из этого можно извлечь пользу?), то не прошло и пяти минут, а они уже были знакомы.

Статуэтки у гражданина не приняли, и это повергло его почти что в отчаяние. Вышли из магазина вместе. Кока, не задумываясь, предложил ему взаймы, и тот после недолгих колебаний согласился взять с условием вернуть при первой возможности. Он попытался было вручить Коке бронзу в качестве заклада, но Кока не любил таскать тяжести и отказался.

Они обменялись телефонами. Лаборант, чтобы у Коки не было сомнений, показал свое служебное удостоверение.

Когда при более близком знакомстве Кока узнал, что специальностью Лаборанта являются металлические сплавы, он решил привлечь его к осуществлению своего проекта.

Ловцу нестойких и, употребляя распространенный в торговле термин, уцененных человеческих душ было нетрудно найти у Лаборанта слабую струну. Тот оказался поистине патологически невоздержанным юбочником, постоянно был запутан в каких-то сложных любовных историях и страдал на этой почве от недостатка денег. Тут лежали все его главные интересы и помыслы, да плюс к тому он был обременен, как уже говорилось, семьей. Одним словом, заманчивые золотые дали, раскрытые перед ним Кокой, не просто привлекли — они околдовали его.

Обязанности Лаборанта в корпорации определялись четко: найти способ производства монет-заготовок, из которых затем можно фабриковать фальшивые золотые десятирублевки.

Вовлекая Владимира Боркова, Кока говорил, что собирается делать монеты из чистого золота. Но он, конечно, врал, иначе Кока не был бы Кокой. Лаборант и Гравер получили задание изготовить такую монету, которая была бы точной копией настоящей десятки по весу, размерам и внешнему виду, но состояла бы на три четверти из неблагородного металла и содержала только одну четверть золота, — надо сказать, Кока проявил известную щедрость по отношению к будущим покупателям, скалькулировав столь по-божески. Золото должно покрывать внутреннюю металлическую болванку достаточно надежным слоем, чтобы царская водка не могла выявить подделки.