— Отпусти меня!
— Поцелуй и отпущу! — сам не понял как ляпнул.
Зорина воззрилась на него как на кусок идиота и сморщилась в брезгливой гримасе.
— Еще чего? У тебя крыша поехала? — пальцем покрутила у виска, ощущая его ладонь, скользящую вверх по бедру.
Лине показалось это неслыханной дикостью. Нет, не то, с какой смелостью парень лапал ее. Ее поразило, что он на полном серьезе выпрашивал у нее поцелуй.
У нее! Поцелуй!
Он резко притянул ее к себе. Сковал худенькое тельце в кольце своих сильных рук и настырно потянулся к ее лицу. Опаляя дыханием влажную кожу. Выбивая из легких воздух.
— Целуй, сказал!
Девушка замерла, ошалело вылупив глаза, и уперлась ладонями в стальную грудь парня.
Кажется, покраснела вся с ног до головы, точно как ее кроваво-красное платье. Как цвет его помешательства, каким оно стало только сегодня. В момент, когда он увидел ее в этом платье. Красивую. Нежную. Воздушную. И выделяющуюся из всех прочих разодетых телок. Тогда его помешательство стало осязаемым. Да так, что в собственном теле тесно было находиться.
— Не буду я тебя целовать! — упрямо воротила девчонка нос от Довлатова.
— Будешь! — настаивал тот, крепче сжимая Зорину, буквально не давая ей вздохнуть. — Иначе потоплю! А если поцелуешь, помогу тебе выбраться на сушу.
Лина призадумалась на краткий миг.
Подыхать ей сегодня совершенно не хотелось, как в общем-то и целовать своего заклятого врага.
Хорошенько все взвесив, она посчитала поцелуй более унизительным финалом выпускного. Однако ей еще предстояло сегодня кормить Киселя, потому что мамы дома не было.
— Хорошо, — сдалась она и резко, дабы Довлатов не произнес дополнительных условий, чмокнула его в щеку. Мимолетно скользнула губами по скуле. — Все, убирай с меня свои лапы! Вытаскивай на берег! Вытаскивай, говорю! Ты оглох?
Зрачки парня мигом расширились. Глаза заволокло чернотой. Дыхание сперло. Какая-то хрень с ним творилась. Словно вспрыснули в кровь парализующий яд.
А взгляд его был настолько диким, что, казалось, Зорина сегодня все-таки подохнет. Причем в самое ближайшее время.
Однако Довлатов тряхнул головой и разжал тугие объятия. Подтянувшись на руках, взобрался быстро на пирс. Не оглядываясь на девушку. Напрочь позабыв об ее неумении плавать, он поднял ботинки с телефоном и ключами, и торопливо убежал прочь.
В голове его словно что-то щелкнуло. Наивный поцелуй в щеку пробудил чрезвычайно опасные мысли. Вплоть до секса в кустах. И чтобы не наделать глупостей, ему пришлось позорно сматываться.
"Выброси! Выброси ее из головы! Бери любую вешалку и тащи ее в кусты!" — повторял он мысленно, утекая к своим друзьям.
— О, Сев, а мы тебя везде ищем... Епта, ты где так вымок? — поинтересовался уже изрядно подпитый Макс.
— Да так... — на нервах сорвал с себя удушающую бабочку. — Я домой сгоняю. Скоро подтянусь.
— На хрена домой? — спросил Алекс, подкуривая сигарету.
— Все пропустишь! Девки пошли в купальники переодеваться. Кутеж начнется! — поигрывал бровями трезвенник Рамиль.
— А Котова видели? Где этот ушлепок? — озирался он по сторонам, выискивая взглядом смельчака, позарившегося на его.
"На мое? Бля, да угомонись ты!" — ржал он с самого себя.
— Блевать пошел вроде как.
Это радовало парня. Одной проблемой было меньше. С облеванным ртом шансов у него с Зориной не было. Впрочем, и не с облеванным тоже, однако с ревностью он столкнулся впервые в своей жизни. И как с ней бороться он пока еще не понимал.
— Ясно. Не подпускайте его к блондурочке. Короче, следите за ним. Ходят слухи, он пронес с собой амфик.
— Че в натуре? — Макса уже обуяли фантазии на этот счет.
— Даже не думай. Не знаю правда это или нет, но проверять не советую, мало ли, что это за отрава, — грозно пресек он друга. — Я переоденусь и вернусь. Максимум через полчаса.
Тем временем Лина тихонечко рыдала, сидя на пирсе. Приводила себя в порядок. Сохла, пока никто не заметил ее отсутствия.
Она была зла на Довлатова. Он не давал ей прохода даже в день выпускного. Зла на Лерку, умотавшую куда-то посреди праздника.
Зла на саму себя, ведь опустилась до такой низости, как ультимативный поцелуй. Зла на весь белый свет, что допустил появление в ее жизни этого невыносимого грубияна, с которым ей еще придется жить по соседству.
— Линочка, солнышко, — откуда-то возник Стас Котов. Парни из "МАРС" все-таки не уследили за ним. С бутылкой воды в руках он шаткой походкой направлялся по пирсу прямиком к приунывшей Зориной. — А ты чего тут одна сидишь?
— Не важно, — буркнула она, отмахнувшись.