— А ты разве не знаешь? Это "Кадиллак" Бергера. Он с месяц приезжает сюда. Раза три наблюдал его у вас дома.
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать.
— Хочешь сказать, моя мама встречается со своим работодателем? — испугалась, что глаза выскочат из орбит, потому зажмурилась.
— Нет. Я хочу сказать, что Бергер всего лишь трахает свою служанку, — цинично ухмыльнулся, давая понять, что в курсе маминой работы. — Не обольщайся, Зорина. У него таких как твоя мать пачки.
Появилось огромное желание съездить Северу чем-то тяжелым. Чтобы мало не показалось!
Но я лишь ощетинилась и фыркнула.
— Какой же ты все-таки мудак!
Убедившись, что мама вошла в дом, я поспешила на выход. По-английски.
— Эй, светлячок, — заставил замереть в проходе и стиснуть кулаки.
Да почему светлячок-то?
Приложила немалые усилия, чтобы не обернуться. Чтобы не увязнуть в малахитовом взгляде. Не наговорить глупостей....
— Дай знать, когда вернуть твою вещицу.
— И не подумаю!
Глава 4. Несколько иначе
— Ну и где ты пропадала, ма? Почему телефон у тебя отключен?
Мама вздрогнула, испуганно приложив ладонь к своему сердцу. Побелела как чистое полотно и медленно обернулась.
— Дочка, ты... ты что, уже вернулась? — пробормотала взволнованно.
Я не смогла толком ничего сформулировать, поскольку была занята сканированием ее внешнего вида.
Несмотря на частое общение по видеосвязи, я не узнавала ту эффектную женщину, что стояла напротив.
Она выглядела... иначе.
Дух захватывало от ее насыщенно серых глаз, искрящихся живым блеском и юношеским плутовством. От заметно посвежевшего лица без единого намека на усталость и болезненную серость. От волос, прежде походящих на блеклую солому. Они больше не желтили и не умоляли остричь их под корень. Ныне платиновые локоны были лишь слегка растрепанны, а губы — неестественно припухшими. Как после поцелуев.
Выходит, Север был прав...
Так, стоп! Это еще ничего не значит! Мама у меня женщина красивая. Молодая. С отличной фигурой и непревзойденным характером, который в зависимости от ситуации может быть как жестким подобно наждачной бумаге, так и мягким словно шелк. Но все же в первую очередь она — порядочная и уважающая себя женщина.
Выбросив слова Севера из головы, я сорвалась с места и бросилась ей на шею.
— Мамуль! — обняла ее, что кости у обеих затрещали.
Находясь в шоке, она устроила меня в нежных объятиях, неустанно гладила по выгоревшим на солнце волосам. А я растворялась, вдыхая в себя родной аромат, по капле наполняясь таким необходимым спокойствием.
— Ты почему, засранка такая, не предупредила, что приедешь раньше времени? — наехала на меня, но по-доброму, по-матерински.
Я плечами пожала неопределенно, стараясь спрятать улыбку, а не получалось никак. Она уже во всю рвала мне щеки.
— Хотела сделать тебе сюрприз, — выпятила губы. — Да вот только не вышло, кажись.
— Шутишь? Еще как вышло, золотце мое! Я безумно рада твоему возвращению, — чмокнула в щеку и посмотрела на наручные часы с переливающимися камушками.
Не помню, чтобы видела их раньше...
Наверняка, это подделка. Трудясь домработницей и поваром на полставки, на оригинал не раскошелишься.
— Лина, я не поняла! Ты время видела? Почему не спишь? Или опять кошмар приснился?
— Я вообще-то тебя ждала! Звонила, но телефон твой почему-то вне зоны! Я волновалась, мам!
Под моим внимательным взглядом она натянулась струной, которая вот-вот лопнет, а затем вновь чмокнула меня.
— Ох, извини, родная. Знала бы, что ты сегодня приедешь, попросила бы Танюшку найти мне подмену, — следом она выпалила четко и без запинок: — Просто Арсений Андреевич попросил сформировать меню и оформить доставку продуктов на завтрашний банкет в честь дня рождения сына.
У Арсения Андреевича сынишка есть?
— Мам, ты ведь не обязана задерживаться до поздней ночи!
Мама вдруг ни с того ни с сего разнервничалась. Лицо красными пятнами покрылось. Зрачки испуганно заметались из стороны в сторону, точно маятник.
Сказать, что поведение мамы вызывало некие подозрения — ничего не сказать.
Но я также находила и плюсы. Огромные.
Я столько раз молила ее о смене имиджа, что уже сбилась со счета. И вот она стояла передо мной в потрясном бордовом платье, а не в трениках и халате. При макияже, с идеальным маникюром, а еще надушена как дорогой бутик.
Когда отец ушел из семьи, она совсем себя запустила. Тотально. Но это осталось в прошлом. То, как мама выглядела сейчас, вселило в меня надежду — она наконец оправилась от болезненного разрыва с моим отцом и начала жизнь с чистого листа.