Я не видела его лица полностью, лишь профиль, но была убеждена, что на нем сейчас маска, не выражающая никаких других эмоций, помимо злости.
Знать бы еще почему он злился на меня...
— Я про твое поведение, неподдающееся никакому объяснению, — с трудом вымолвила, с особым вниманием отслеживая каждый его вдох, каждый взмах длинных ресниц и каждое сокращение налитых мышц. — То ты прилюдно унижаешь меня, то в открытую заявляешь, что ненавидишь меня. Но за что? Что я тебе сделала? Это я! Я должна тебя ненавидеть! Мне напомнить как ты обозвал меня биомусором и едва не утопил! Ты испортил один из самых значимых дней в моей жизни! Да и черт с этим выпускным, забыли! Но как ты объс...
Север стиснул кулаки и резко оборвал меня на полуслове:
— Не тебя я назвал, а Котова! Этот бессмертный яйца к тебе подкатывал!
Во дела....
Внезапно для самой себя я рассмеялась в голос. До того данное заявление было абсурдным.
— Ты когда последний раз зрение проверял? Никто ко мне не подкатывал! Никто даже близко ко мне...
И на сей раз Север не стал меня выслушивать:
— Только потому что я увел тебя к реке, никто и пальцем тебя не тронул, — процедил он, а после рявкнул: — А Котов мог! Ты не знаешь всей сути, поэтому лучше помолчи!
Бесит! Страшно бесит! Да кем он себя возомнил?
— Ничего не понимаю... — схватилась за голову, боясь, что она взорвется как переспелый арбуз. — Если никто не может трогать меня, почему ты сейчас здесь? Зачем запираешься со мной в чертовой кладовке? Тебе, что ли, все можно? А за репутацию свою не боишься? — почти проорала я, действуя на эмоциях.
— Не запираюсь я, — ответил механическим голосом, лишенным жизни.
— А что это, по-твоему? — мой голос сорвался до хрипоты и шепота, в горле стояла противная горечь.
Шумный вдох. Протяжный выдох. Затянувшаяся пауза, сплетающая мои нервы в косичку.
Задрав голову кверху, Север сомкнул веки и испустил из легких заколебавшийся выдох. На лице отразилась мучительная скорбь, боль, незнающая границ...
И клянусь, я расслышала едва уловимый шепот, обращенный к самому себе: "Ну не могу я держаться от нее подальше... убей, но не могу."
Краткий миг — и Север решительно захлопнул дверь, погрузив каморку во мрак.
— А вот теперь я заперся. В чертовой кладовке. С тобой. И мне плевать, кто что скажет... Рты заткну каждому, — пауза, будоражащая кровь и воспламеняющая нервные окончания. — Ты по-прежнему не въехала, почему я срываюсь на тебе?
Тишина и кромешная темнота обострили слух и чувство осязания.
Щелчок замка изнутри. Уверенный шаг. Еще один. Мой судорожный всхлип. Его рваный выдох. Струящееся тепло, забирающееся под одежду. Под кожу. И странное давление, ложившееся тяжестью на мои плечи, стремительно спускающееся вниз.
Ощущения на грани дикости, но крайне захватывающие.
И это опасно. Близость опасна. Было бы лучше, если бы я все видела. Но ведь где-то здесь должен быть выключатель.
Попытавшись нашарить его на стене, я напоролась на что-то твердое. Это что-то с грохотом повалилось на пол. Я была полностью дезориентирована, пока... пока не учуяла дурманящий аромат, перемешавшийся с запахом сигарет. Прямо у лица.
— Лина, я не люблю повторять дважды, — его дыхание врезалось мне в лоб, грубая ладонь стиснула талию.
Замерла, поскольку Север стоял прямо передо мной. Дышал моим дыханием, а я — его. Обжигающим и пьянящим.
Некуда было бежать. Поразительно, но мне и не хотелось вырываться из ловушки. И запах сигарет больше не казался мне таким тошнотворным.
— Нет, Север... Я понятия не имею, что тебе... нужно от меня, — мой голос дрогнул, как и тело, стоило Довлатову намеренно опустить ладонь на ягодицу. Яростно сжать крепкими пальцами. До срывающегося с губ полустона. Мучительного и крайне непозволительного. Но я простонала. Простонала прямо ему в шею и Север громко сглотнул.
Боже... Убейте меня...
— Подумай, ты же умная девочка, — его губы двигались у моего виска, задевали кожу и волосы.
При каждом предательском вдохе грудь соприкасалась с его влажным торсом, отчего та наливалась упругостью, а соски затвердевали, врезаясь в легкую ткань сарафана.
— Почему кому-то достается все и сразу, а мне — ничего, кроме парочки оплеух? Сколько раз у тебя с ним было?
— С кем?
— С Бергером, — прорычал он ненавистно, тряхнув меня и заставив застыть от холода, сквозящего от него.