Мамочки....
Разблокировала телефон и онемевшими пальцами ввела в поисковик интересующий вопрос. Я излазила буквально все ссылки в поисках ответов, в результате чего мне стало чуточку легче. Если верить статьям, у меня в запасе было еще достаточно времени.
— Ох, елки! Ничего себе полыхает как! — обалдело произнес водитель, выруливая на мою улицу.
Не сразу придала значения его словам. Однако стоило посмотреть в окно, и на фоне черного неба я заметила яркое зарево пожара, разгорающегося в конце переулка.
Что-то горело. Причем пламя разгоралось стремительно. Искры летели в разные стороны. Целые снопы. Огненные языки лизали небо и серый дым валил столбом.
А когда таксист притормозил неподалеку от эпицентра пожара, сердце пропустило болезненный удар. Пульс взревел, в грудине защемило и холодок побежал вдоль позвоночника.
— Нет... Нет-нет-нет! — взвыла я, выскакивая из машины на улицу.
Не удосужившись закрыть дверь, я побежала к дому, крыша которого была охвачена буйным пламенем.
К моему дому! Мой дом горел! Полыхал!
— Нет! Мама! Кто-нибудь! Помогите! — истошно завопила я, озираясь по сторонам, дрожа от пронизывающего холода, от нарастающей паники, застилающей разум непроницаемым покрывалом.
Я не соображала. Потеряла связь с действительностью. Мне казалось, это был лишь сон. Самый отвратительный, мерзкий и страшный сон.
Поблизости были лишь парочка зевак. Но и те вместо того, чтобы помочь, стояли в стороне и снимали происходящее на телефон.
— Какой кошмар!
— А в доме был кто-то, не знаешь?
— Не-а, я с собакой гуляла. А потом бах, дом, как спичка! Так быстро! Я как увидела, пожарных сразу вызвала. Но внутрь уже не войти. Если кто и был, там и остался.
— Нет! Мамочка! — заорала я, подбираясь к источнику очень близко, ощущая сильнейший жар на своем лице, вдыхая запах дыма и гари.
Там разворачивалось натуральное пекло. Внутри был ад!
Огонь трещал. Стекла лопались. Пластик плавился. Пламя буквально сжирало дом на глазах. И все о чем я могла думать — только бы в доме не было мамы!
— Мама! Мамочка! — надсадно надрывала я свои связки, орала до посинения. До головокружения. Захлебываясь истерикой и шагая прямиком к пугающей неизвестности. К безжалостной стихии. Не думая о себе. Не думая ни о чем, кроме мамы!
С крыши сорвалась горящая балка и рухнула вниз. Пронеслась в считанных сантиметрах от моей головы и вошла в землю. Задела только руку. Обожгла кисть и содрала кожу до крови, но боли физической я не чувствовала. Только сумасшедший шок и ноющую пустоту за ребрами. Давящую и отравляющую столь же сильно, как и пары угарного газа.
— Лина, твою мать! Стой! — кто-то остановил меня уже на крыльце. Снес с него, сгреб в охапку и буквально вытянул на безопасное расстояние. — Дура, ты же поджариться могла!
Север крепко прижимал меня спиной к своей груди, за которой молотило неуемное сердце. Сильные руки обхватили талию, приподняли меня в воздух. Довлатов стискивал ребра настолько, что был слышен хруст костей. Он шаг за шагом утягивал меня назад. Подальше от огня.
— Мама... мама, — хрипела я не своим голосом, болтая ногами в разные стороны, невольно царапая его руки. — Она может быть в доме... нужно проверить! Нам нужно попасть внутрь!
Он опустил меня на землю, развернул к себе лицо и ладонями зафиксировал мою голову. Дышал глубоко и часто, и смотрел на меня с растущим беспокойством. С затаенной злостью.
Наверное только сейчас я осознала, что он был рядом со мной. Именно он не дал мне совершить глупость.
Я чувствовала тепло его рук, вдыхала в себя аромат его тела и смотрела в глаза, что так полюбились мне.
— Нет ее внутри, — произнес четко по слогам для большего понимания. — Слышишь? Нет! — притянул голову к груди, погладил волосы. — Успокойся только! Все будет хорошо.
— Ты у-уверен?
— Да, она уехала с каким-то типом. Видел собственными глазами.
Не было оснований не доверять Северу. Такими вещами не шутят. Он говорил правду, а еще он боялся... Я разглядела тень страха в его глазах.
Вжалась в него сильно, окунулась в эту теплоту, исходящую от него. Я встала на цыпочки и буквально повисла на нем, ощущая успокаивающие поцелуи на своей макушке.
На краткий миг мне даже удалось унять дрожь в теле.
— О, нет, — вновь заныла я, зажмурившись от очередной дозы боли. — Кисель... Он же не смог выбраться. Окна закрыты.
Грудь Севера отвердела и напружинилась. Он смерил оценивающим взглядом дом, превратившийся в огромный факел, затем покосился на входную дверь. Тогда силы его объятий существенно ослабли.